– Тебя ещё что-то тревожит? – девушка приобняла его сзади, смыкая в замок пальцы на его животе.

– С чего ты взяла? – удивлённо воззрился на неё Аклиф.

– Не знаю. Предчувствие… чутьё.

– Вечно ты себе что-нибудь придумаешь.

– А разве это не так?

– Нет, не так! – с толикой злости ответил юноша.

– Уверен? – будто не чувствуя его злости, Алисия продолжала наседать, не ослабляя объятия.

Сын бывшего клороньера тяжело вздохнул.

– Будь оно неладно, это ваше «женское чутье»!

Аклиф развернулся к своей избраннице и посмотрел в её полные невинности глаза. Глаза, в которых не было ни злости, ни радости, ни обиды, лишь увлечённость и искренность. Нет лёгкого игривого прищура, нет похотливого блеска и сладкого обаяния, озорной насмешливости и горячего упрёка. Только увлечённость и искренность, которую не описать эпитетами и примерами. Так смотрит младенец на свою матушку, так котёнок размером с ладонь смотрит на своего хозяина. Так человек смотрит на тающий закат.

Аклиф обожал этот взгляд. В нём можно было утонуть и позабыть обиды и печали. А самое главное – это взаимное доверие. Осознанное и всеобъемлющее.

Алисия это прекрасно знала и частенько этим пользовалась. Вынуждая молодого мужчину рассказать ей то, что она хочет услышать. Так сказать, маленькая женская хитрость.

Немного поразмыслив и поняв, что рано или поздно ему придётся ей всё рассказать, Аклиф сдался:

– Круствал хочет, чтобы я женился на баронессе Хелии Дапалрат.

Девушка в тот же миг отпустила объятия, отводя голову в сторону. Тяжело, со звуком выдохнула.

– Подожди, – попытался мальчик остановить подругу, но та поспешила вырвать свою руку и направилась прямо к лестнице. – Да подожди же ты! Это не значит, что я хочу на ней жениться. Мне интересна только ты. Правда!

– Интересна? – обиженная девушка развернулась, глядя прямо ему в глаза. – Интересна – и всё? Что значит «интересна»? Мордашка милее? Голосок звонче?

– Да что за истерика? – Аклиф громко спросил и, глядя, как Алисия спускается по лестнице, не стал следовать за ней, а просто спрыгнул вниз в тюк с соломой. И в тот момент, когда нога дочери пекаря коснулась земли, он уже ждал её у основания лестницы. – Чего ты так завелась? Я не понимаю!

– Я не завелась. Со мной всё хорошо! Просто мне нужно идти. Я же говорила, отец ждёт меня.

– Вот так резко? После того, как я тебе всё рассказал?

– Не в этом дело! – отрешённо бросила подруга, стараясь обойти юношу, который упрямо загораживал ей дорогу.

– Ты всё понимаешь! И я всё понимаю… Сегодня мы вместе лежим в обнимку, а вечером у меня свои дела, у тебя свои, – многозначительно произнесла Алисия, отодвинув своего друга в сторону и покинув конюшни.

Аклиф не стал бежать за ней, понимая, что это бессмысленно. Девушка права. Сегодня они рады друг другу. А через пару сменариев всё сильно поменяется. У Круствала свои планы на него. Сильный брак поможет сохранить страну как для Олама, так и для его ближайшего друга. А Алисия… она всего лишь дочь пекаря.

Мальчик обречённо плюхнулся на гору засохшей травы. И в очередной раз задумался, что хотел бы уехать путешествовать. Где всеми его проблемами будут только мысли о хорошей погоде завтра и о том, как набить желудок вечером.

Домой Аклиф вернулся поздно и в плохом настроении. На вопрос тётушки, что случилось, он буркнул что-то невнятное и прошёл в свою комнату. Завалился на кровать, отвернулся к стенке и закрыл глаза. И хотел было уже побыстрее заснуть, как в комнату вошёл дядя Ферен.

– Кушать будешь? – заботливым тоном спросил он.

– Нет, не хочу.

– Уверен? Там тётка оладья сделала. – Немного призадумался и добавил: – С кленовым сиропом.

Аклиф любил стряпню тёти, но ни настроения, ни желания не было.

– Не хочу, – угрюмо повторил племянник.

Дядя вздохнул.

– Знаешь, я сегодня увидел, как двое молодых людей направлялись в конюшни старого Стира.

Юноша сел на кровати. Посмотрел на дверной проём, где в освещённом проходе стоял полноватый мужчина с взъерошенными седыми волосами и тёплой отеческой улыбкой.

– Красивая, – усмехнулся он, – поругались?

Аклиф скинул одеяло и уселся на край кровати.

– Я рассказал ей о баронессе.

– Вот оно что… – Он оглянулся в поисках тёти Туми. Огонёк на свечке всполошился, заметался из стороны в сторону, но не погас. Дядя прикрыл за собой дверь, зажёг в комнате ещё пару свечей.

– Если ты не хочешь этого делать – просто не делай, – сказал Ферен, присаживаясь на табурет у кровати. – Не думаю, что Круствал будет сердиться из-за этого.

Юноша подобрал под себя ноги, облокотился спиной о стену. Скрестил руки на груди, поглядывая куда-то вниз.