– Зря сняла, – комментирует вместо благодарности.

Настаёт мой черёд удивляться.

– Анна бы точно оценила, – усмехается Айзек, прежде чем потянуть меня вновь за собой к входной двери.

– Не думай, что это для тебя, – ворчу, недовольная такой оценкой своего великодушного жеста. – Просто не хочу с первой секунды произвести плохое впечатление в глазах своей новой свекрови, – язвлю.

Почти не лгу. Именно в этот момент осознаю, что мои ладони мелко подрагивают. Как бы то ни было, а встреча с семьёй моего всё-ещё-не-верю-но-супруга-раз-уж-дерьмо-в-жизни-случается вызывает волнение, хотя едва ли то можно сравнить с тем, как сильно я переживала, когда настал момент познакомиться с родителями Марка, опасаясь, что я им не понравлюсь. Собственно, по итогу так и вышло. Старшему семьи Эрдман было абсолютно безразлично, как я выглядела, какое имела образование и умела ли внятно разговаривать. Его интересовал только размер счетов моей семьи, который мог бы принести пользу его бизнесу. Если не было пользы, не было и смысла соединять семьи. С матерью Марка всё обстояло намного проще. Она просто проявила солидарность со своим мужем, поскольку не имела права голоса. Тогда я подумала, у нас с Марком никогда так не будет, мы – другие. А вышло… практически то же самое? Возможно, даже намного хуже.

И зря я отвлекаюсь на эти свои размышления!

До двери остаётся ещё пара шагов, а она распахивается настежь вместе с приветливой улыбкой женщины средних лет в белой блузке и серой юбке средней длины. Судя по всему, служащая.

– Добрый день, синьор Айзек, – с теплом в голосе здоровается она с заметным акцентом, но на английском.

Возношу мысленную благодарность за то, что у меня не случится полнейшая катастрофа на фоне языкового барьера, а женщина, всё с той же тёплой улыбкой взглянув на меня, торопливо отодвигается. За ней виднеется просторный холл с мраморным полом. В моей голове вспыхивает мысль о том, что неспроста я сравниваю этот дом с замком… как вспыхивает, так и тухнет, как только весь первый этаж наполняет громкий девичий вопль:

– Айзек!

Кроме мужского имени, она радостно вопит о чём-то ещё, и много, но я нихрена не разбираю. Шумный громкоголосый вихрь в виде миниатюрной темноволосой фигурки слетает по лестнице сверху-вниз в считанные секунды, ещё до того, как речь заканчивается. Я только и успеваю уловить, как высоко взлетает пышный подол красной юбки с широким поясом, обнажая белое кружевное бельё, когда девушка в один резвый прыжок виснет на широких плечах Айзека, с неимоверно счастливой улыбкой смачно целуя его в… губы. Не выходит полноценно лишь потому, что жертва такой непомерной радости уворачивается в последний момент. Хотя лично меня это совсем не спасает от моего ошалевшего воображения, в котором всё обстоит гораздо иначе. Пока мои глаза округляются в неподдельном шоке, апельсин вываливает из ладони, приземлившись на пол с приглушённым шлепком. Едва ли кто-то ещё, помимо меня то действительно замечает. Айзек слишком занят тем, чтобы отлепить от себя повисшую на нём на манер обезьянки брюнетку, которая в свою очередь совсем не спешит облегчить ему данную задачу. Зато обе мои руки теперь свободны, и я могу свободно отойти на шаг в сторону, чтобы и меня ненароком не задели последствия этой их очень своеобразной семейной встречи.

– Анна! – сквозь зубы недовольно цедит Айзек, наконец, избавившись от непрошенной ноши.

Фактически скидывает её с себя. Та лишь чудом не падает, отлетев вниз. О необходимости держать равновесие вовсе не помнит. Словно маленькая девчонка, у которой отобрали самую вкусную конфету, капризно надувает щёки и поджимает губы, глядя на блондина с обидой. Тот на это никак не реагирует, переводит своё внимание на меня.

– Инцест – дело семейное, – невольно усмехаюсь.

Становится реально смешно. Несмотря на то, что по сути ничего смешного в происходящем как раз нет, если вспомнить ту же вероятность, при которой Антонио и Фара Янг в своё время усыновили пятнадцатилетнего парня для того, чтобы тот стал новым развлечением для взбалмошной Анны, по словам этого самого парня. Наверное, у меня банально сдают нервы. К тому же, ещё немного, и на мне концентрируется не только тот, кто меня сюда привёл. Хорошенькое круглое личико с бездонно карими глазами вытягивается с долей заметного удивления, пока брюнетка разглядывает меня с головы до ног, а затем замечает обручальные кольца. Их она рассматривает с особой тщательностью. Будто глазам своим не верит. Даже зажмуривается пару раз и моргает часто-часто, с особым усердием рассматривая их вновь и вновь, словно надеется, что они испарятся, если смотреть на них как можно дольше. Вряд ли она понимает то, что я говорю. Но уж точно не может игнорировать последующее:

– Знакомьтесь, моя жена – Нина, – произносит Айзек на безупречном английском.

Моя ладонь снова поймана его рукой и крепко сжата, а я только тогда осознаю, что в холле нас давно не трое и не четверо. Служащая успевает закрыть дверь и прижаться спиной ближе к стене, сложив ладони перед собой, с самым смиренным видом опустив голову, как только на верхних ступенях лестницы появляются ещё двое. И если худощавая темноволосая женщина с проницательным тёмным взором отдалённо напоминает Анну, и это как раз вполне ожидаемо, то стоящий позади неё высокий мужчина – как отдельное откровения для меня. Не просто высокий, с широким разворотом плеч, которые обтягивает лишь частично застёгнутая светлая рубашка. Ясный взгляд, устремлённый в мою сторону, даже с такого расстояния видится и ощущается, как безоблачное весеннее небо – пронзительно голубое и бескрайнее. Долбануться можно, насколько знакомо. Если добавить ему нотки льда – один в один будет, как у Айзека. Светлые волосы Антонио Янга в полнейшем беспорядке, длинная чёлка спадает на бок, и это тоже выглядит охренеть как похоже. Должно быть, в данный момент я выгляжу ничуть не лучше Анны, пока пялюсь на парочку, начавшую спуск по лестнице, но только и могу, что также бестолково хлопать ресницами, пока они к нам приближаются.

– Жена? – отмирает первой Анна. – Ты что, реально женился, братец? На… англичанке? – так и пялится на меня, словно глазам своим не верит.

Уверена, вместо «англичанки» она явно собиралась сказать что-то другое. Быть может, и сказала бы после, но её мать не оставляет такой возможности.

– Анна! – укоряет строгим тоном женщина. – Где твоё воспитание?

– Добро пожаловать, Нина, – подхватывает сопровождающий её мужчина. – Я – Антонио, это моя жена – Фара. С Анной, так понимаю, вы уже успели познакомиться, – улыбается мне.

Фара тоже улыбается. А вот их дочь опять кривится.

– А я что? Я просто не ожидала, вот и растерялась, – ворчит себе в оправдание и опять по-детски дуется. – Ты бы мог и заранее, нормально предупредить! – бросает в обвинении в адрес Айзека, ударив его в плечо кулаком.

У блондина, если и имеется какое-либо мнение на этот счёт, я его уже не слышу и не вижу. Анна в очередной раз удивляет. Опомниться не успеваю, как она виснет уже на мне, сперва чуть не задушив своими крепкими объятиями, а затем расцеловывает в обе щёки, да с таким особым усердием, словно отныне я – её любимая плюшевая игрушка.

– Прям вот жена, да? Настоящая жена? – сопровождается шумными расспросами каждый поцелуй мне в щёку. – Законная, да? Охренеть просто!

Не знаю, сколько бы это длилось, но меня опять спасает Фара. Хотя ритуал с обнимашками и целовашками продолжается. Даже Антонио, и тот приобнимает меня за плечи в качестве дополнительного приветствия, как только с этим заканчивает его супруга. Правда, и тогда поток расспросов от Анны не заканчивается.

– А вы когда поженились? Недавно, да? Сегодня? – очевидно, вспоминает о наличии свадебного платья на мне. – А к нам надолго? Надеюсь, не просто проездом? Останетесь хотя бы на пару дней?