Они были вежливы и не спросили прямо, почему я выбрала брак по расчету. Было очевидно, что человеческие женщины приняли такое решение, когда это был их последний выбор. Я не хотела, чтобы они знали, насколько я была бедна и как сильно мы с семьей голодали прошлой зимой.

Однако это было ясно по тому, как я смотрела, и я заметила, что Мара, Файра и Люда придвигали ко мне вазы с фруктами и уговаривали меня съесть еще одно яблоко, еще одну грушу, еще клубники.

Фрукты были восхитительны, но я не хотела показаться грубой, поэтому вежливо отказалась. Становилось холодно, и Мара заметила, что у меня на руках появились мурашки.

— Пойдем. — сказала Мара, вставая. — Я должна отвезти тебя домой, чтобы у тебя было время освоиться до возвращения Альфы.

Верно. Дом, который я собиралась отныне делить с Кайденом. Честно говоря, мне было любопытно. И немного страшно.

Мы пожелали Файре и Люде спокойной ночи, затем Мара отвела меня туда, откуда мы начали, а затем повела вверх по дороге, на несколько домов дальше.

— Вот и он.

Дом Кайдена, очевидно, был самым большим. Мы вошли в маленькую калитку и прошли по вымощенной булыжником аллее к парадному крыльцу. Повсюду были цветы, и в воздухе витал восхитительный аромат. Двор был ухожен, а за домом раскинулся сад, какого я никогда не видела.

В доме был один этаж с мансардой, и это делало его уникальным, потому что во всех остальных домах был только первый этаж.

— Давай. Заходи.

Мара придержала для меня дверь. Я оставила обувь у двери и вошла в гостиную. В камине потрескивал огонь, и меня ждал стол, уставленный едой. Пахло потрясающе.

— Иди, вымойся и поешь. — сказала Мара. — Кайден может еще задержаться. У тебя есть время отдохнуть.

— Спасибо.

Я не знала, что еще сказать.

— Это все для меня?

— Да. Он все устроил заранее. Вот почему я отвела тебя к Люде, чтобы у кухарок было время все приготовить.

— О. Большое тебе спасибо.

— Ты — Луна. Блю Мун. Ты этого заслуживаешь.

После этого она ушла, а я остался один в этом огромном доме, где приятно потрескивал огонь в камине и был такой пир, какого я никогда в жизни не видел. Мне все это нравилось.

За исключением того факта, что я была… одна.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

КАЙДЕН

Несмотря на все мои усилия, я вернулся поздно, после полуночи. Я осторожно открыл и закрыл входную дверь, затем на цыпочках прокрался в гостиную, думая, что моя Луна, несомненно, спит.

Затем я услышал тихие всхлипы, и мое сердце бешено заколотилось в груди. Она была здесь, плакала, где-то в темноте. Я моргнул, давая глазам привыкнуть к темноте в комнате. Шторы были задернуты, поэтому лунный свет не проникал внутрь, а огонь в камине давно погас.

Я обнаружил Блю, свернувшуюся калачиком в углу, прижавшуюся спиной к спинке дивана. Она прижала колени к груди и тихонько плакала, раскачиваясь взад-вперед. Моей первой мыслью было, что кто-то расстроил ее, и теперь они за это заплатят.

— Блю?

Я опустился перед ней на колени.

— Луна?

Она подняла на меня свои яркие сапфировые глаза.

— Кто заставил тебя плакать? Скажи мне, как его зовут.

Она горько улыбнулась и вытерла слезы, как могла. Она была в ужасном состоянии, но выглядела еще прекраснее. Я не мог понять, как она могла быть такой совершенной, а потом с каждым часом становиться еще совершеннее.

— Никто не заставлял меня плакать. — прошептала она. — Я сама заставила себя плакать.

Это застало меня врасплох. Моей паре было грустно, и мне нужно было знать почему. Мне нужно было знать все.

— Я думала о своей семье и внезапно расплакалась. Я скучаю по ним. Я никогда не расставался с ними с тех пор, как они взяли меня к себе, и это… странно. И немного тяжело.

— Что я могу сделать, чтобы стало лучше? — спросил я.

Я хотел заключить ее в объятия и поцелуями вытереть все ее слезы, но она все еще стояла, свернувшись калачиком, словно защищая меня, и я не хотел ее торопить.

Я надеялся, что, когда она почувствует, что готова, она сделает первый шаг.

— Я не думаю, что ты можешь что-то сделать. — я нахмурился.

Мне не нравилось чувствовать себя беспомощным. Не тогда, когда ей было больно.

— Ты поела?

— О, да. Больше, чем следовало.

Она изучала мое лицо, затем добавила.

— Но я посижу с тобой, если ты захочешь поесть.

Я не была голоден. Но это был хороший повод поднять ее с пола, поэтому я кивнул и помог ей подняться.