— А ты прав в той части, что Марта — принцесса, ведь она внучка короля Норвегии! А вот «мчать» не советую, лихачить опасно! Верно, товарищ сержант? — обращаюсь я к ближайшему гаишнику. — Или если номер блатной, то правила не действуют?

— Да! — орёт сзади в ухо знакомый голос. — Ельцина на вас нет! Ничего, скоро отнимут у вас все привилегии!

Оказывается, «иногда они возвращаются»! Час назад выставленная и даже посаженная в такси Маша неведомым образом оказалась за моей спиной! Похоже, только что вышла из гостиницы. Всё ничего, но это чудо, жаждущее социальной справедливости, оказалось ещё пьянее, чем была, когда я её провожал, а значит, отсиживалась в ресторане. Кто ж её поил-то? Впрочем, это стало ясно через секунду — из гостиницы выскочили два похожих друг на друга мужика вроде как кавказской наружности, без шапок и верхней одежды.

— Вот она! Сбежать хотела! — радостно заявил один другому, указывая на Петрову.

Тут я догадался, что девушку, по всей видимости, поили и сейчас хотят «танцевать», поэтому встретил шагающих в нашу сторону и не обращающих внимания ни на нас с крепышом, ни на красивых обладательниц шуб, ни на изображающих статуи гаишников, как учили — парочкой ударов по корпусу.

— Так их, Толь! Так! Покажи им силушку богатырскую, — коверкая язык акцентом, Машка рвется пнуть сапожком стонущих мужиков.

— Толя, кто это? — остолбенела Лиза, а вместе с ней и Марта.

— Сейчас узнаем, — кровожадно обещаю я. — Язык есть, допросим! Эй, «двое из ларца, одинаковых с лица», что вы от нашей гостьи из Риги хотели?

Вовремя раздаётся трель свистка! Гайцы наконец-то очнулись? Но нет, это один из дежуривших в гостинице ментов бежит в нашу сторону!

— Из Риги? — подал голос Эдвард.

И торопливый друг Лизы делает шаг навстречу менту, вытаскивая корочки. Видно, чем-то эти корочки аргументировали невмешательство не только гайцов, но и дежурного мента, который, козырнув Эдгару, развернулся и направился назад в теплое фойе гостиницы «Москва», напоследок вежливо заметив, как бы размышляя вслух:

— Не отморозили бы себе ещё чего… зима, однако…

— Что хотели от девушки? — склонился я над одним из братьев, который вроде уже очухался от моего удара.

— Три рубля отдать, она на столе забыла, — кем бы ни был этот незадачливый Машкин недруг, но сила духа и понимание реальной обстановки дядю не оставили.

— Я не забыла! Я заплатила за то, что выпила, а есть я почти ничего не ела! — Машка была единственной, кто понял его слова буквально.

— Ну, правильно, хороший кавалер всегда платит сам за девушку! Да не жмись ты! — и я, вытянув из кошелька этого недоделанного донжуана три бумажки — две пятёрки и четвертаки, отдал их Маше.

Хамов надо учить не только физическим насилием, но и финансово наказывать.

— А ты, Машка, я вижу, за Динамо болеешь? — стало смешно мне.

Надо же — удрала из ресторана, продинамив кавалеров!

— Ну, а за кого ещё болеть сестре хоккеиста «Динамо Рига»? Видел я тебя на матче в прошлом году, — радостно скаля зубы, обратился к пьяной Машке Эдгар. — А твой Хайрис отлично в США отыграл в матчах суперсерии… Седьмого игра с Миннесотой была, 2–1 наши победили… Я так орал!

Точно, в конце декабря и начале января проходили игры в рамках суперсерии встреч между командами НХЛ и хоккейными клубами «ЦСКА» и рижским «Динамо»!

— Да, но брату пока мало времени дают, да и тренер сказал — мол, ставлю тебя в состав только из-за отца и деда! — охотно отозвалась Машка, сразу же проникнувшись к кавалеру Лизы симпатией.

— Ну, шайбу Эдмонтону в ворота он классно положил! — возбужденно дергает за рукав девушку хоккейный фанат. — Знаю, дед у вас знаменитый был, Витольинш — это целая династия теперь!

— Толку-то с этого гола? Проиграли же всё равно 2–1 канадцам.

— Погоди! Маша, так это твой дед придумал слово «буллит»? — припомнил я интернет-байку из будущего.

— Да! — хором ответили мне Маша и обладатель вампирского, как по мне, имени (не знаю, но почему-то такая ассоциация возникла в башке).

Но Эдгар уже смотрит на меня дружелюбно и предлагает:

— А может, продолжим наше общение? Поедем на каток, как мы с Лизой собирались?

— Да! — орёт нетрезвая Петрова-Витолиньш в пылу азарта.

Я быстро объясняю Марте все нюансы случившегося, и та соглашается, взяв меня за руку и гордо произнеся по-русски:

— Я вся твоя!

Не иначе, специально для меня выучила фразу! Ведь парней хоть и «много холостых на улицах» Осло, а королевскую шубу не каждый подарит!

Крытый каток, что находился на Любленской, оказался небольшим, но уютным местом.

— Что, правда не умеешь кататься? — удивлённо спрашивает Лизкин жених, когда выяснилось, что я на льду как новорождённый лось. — А вид у тебя спортивный.

Это хорошо, что он женихом оказался. Лизка не дура, и о нашей недолгой порочной связи болтать не станет, а значит, и перед Мартой мне не будет стыдно. «Вот кому сейчас хорошо, так это ей!» — вздыхаю я, наблюдая за Мартой. Она лихо катается с девчонками, весело смеясь и легко скользя по льду. А я? Я охраняю две шубы и одно пальтишко, сидя на скамейке за бортом.