– Что случилось? – Константин устало вздохнул.

– Отец, я хочу жениться, – робко произнес Крисп. – Прошу тебя благословить и устроить мой брак.

Дрему как рукой сняло. Император сел и внимательно посмотрел на сына. Он был наслышан, что в Криспа влюблены если не все, то добрая половина всех девушек Сирмия, от юных рабынь до патрицианок. Сын охотно пользовался этим, но знал меру и головы вроде не терял.

– Кто твоя избранница? – с любопытством спросил император.

Браки детей от Фаусты Константин собирался устроить сам. Старшему сыну, которому не суждено унаследовать престол, он хотел дать небольшую привилегию – позволить самостоятельно выбрать невесту.

– Луцила, дочь Лициния, – ответил Крисп.

– Она же на пятнадцать лет старше тебя и бесплодна! – воскликнул Константин, хотя догадался, в чем дело.

«Хочет принести жертву, – усмехнулся про себя император. – Прямо как моя мать. Не знаю, что бы я выбрал – умереть в темнице или жить с Луцилой».

– Наш брак предотвратит раздор между тобой и ее отцом!

– Я уже выдал за Лициния свою сестру, – напомнил Константин. – Даже если мы с ним переженим всю нашу родню, это ничего не изменит. А жениться на дочери Эрманариха не хочешь? Говорят, она иногда даже моется.

– Ты собираешься в поход против готов? – догадался Крисп, глаза у него блеснули.

Он чувствовал, что его отец не может без повода, вероломно напасть на своего соправителя.

– Должен же я повторить подвиг нашего славного предка Клавдия Готского, – улыбнулся император.

– Возьми меня с собой!

– Я думал над этим, но решил, что для тебя есть задача важнее.

Он поднялся и поманил сына следовать за ним. Они подошли к стене, на которой висела огромная карта.

– Ты отправишься в Фессалоники. Там стоит наш флот, под командованием Сенниса Флора. Человек надежный и опытный, но уже немолодой, он начинал служить еще при Диоклетиане. Долгое затишье расслабило его. Нужно проверить, в каком состоянии корабли. Твой приезд всех встряхнет, а Флора в первую очередь, – сказал Константин. – Набирайся знаний, интересуйся всем, вникай в каждую мелочь! Не успокаивайся, пока не убедишься, что флот готов к отплытию.

– А потом? – нахмурился Крисп.

Он решил, что отец просто хочет уберечь его, поэтому отсылает подальше, ведь против готов корабли не нужны.

– Вам предстоит захватить Византий. – Император указал на карте город в месте соединения Босфорского пролива, Мраморного моря и залива Золотого Рога. – Но ты должен держать это в тайне, пока не прибудет гонец с приказом.

– Захватить город Лициния, – произнес Крисп. – Значит, и с ним будет война.

– Это неизбежно. Византий – ключ к скорой победе и миру. В прошлый раз он с полуразрушенной стеной и всего сотней человек в гарнизоне неделю сдерживал многотысячное войско Максимина Дазы. Лициний усилил оборону, восстановил укрепления, однако город уязвим с моря. Флот у противника больше, но он думает, что вы, скорее, атакуете его столицу – Никомедию. Нам же нужнее Византий. Ваш успех – в быстроте и внезапности. Когда город будет взят, Лициний со своей армией окажется заперт во Фракии. Одно-два сражения все решат, и война не затянется. Я поставлю тебя командовать флотом, но помни: это только для вида, из необходимости. Слушайся во всем Сенниса Флора, не перечь ему!

Крисп, еще минуту назад разочарованный, теперь сиял, глядя на карту.

– Я не подведу, отец! – пообещал он.

На следующий день после утренней трапезы Константин позвал Далмация в свои покои.

– Я слышал, Крисп собирается в дорогу. Куда ты его отправляешь? – спросил брат.

– В Фессалоники, – коротко ответил император, наливая из посеребренного кувшина в два кубка душистое розовое вино, разбавленное водой. – Командовать флотом.

– Тебя не устраивает Сеннис Флор? – удивился Далмаций, принимая кубок и вдыхая аромат фиалки с легким древесным оттенком.

– Напротив, я уверен, он сумеет одержать очень важную победу. Но лавры за нее должны достаться нашей семье. Поэтому Крисп побудет рядом с ним, заодно наберется бесценного опыта. Старика я щедро награжу. Благо он нетщеславен и больше ценит богатство.

– Пошли меня вместо мальчишки, я тоже хочу славы великого флотоводца, – улыбнулся брат и сделал глоток.

– Ты отправишься в Ктесифон и пробудешь некоторое время при дворе Шапура Второго.

Брат едва не поперхнулся вином.

– Зачем? – спросил Далмаций, отставив кубок.

– Быть голосом Флавиев – Констанциев во дворце царя царей. Близится война с Лицинием. Персы не должны в нее вмешиваться. За это Шапур может рассчитывать на мою поддержку. Она очень пригодится ему и его окружению, он юн, а в его царстве неспокойно.

– Отправь кого-нибудь другого! – покачал головой Далмаций. – Из меня неважный оратор, мое дело – армия. Я нужен тебе на войне!

– Ты полезен как военачальник, – признал Константин, – но как посланник незаменим. Никто не посмеет усомниться в силе данных тобой обещаний. Ты будешь говорить от имени всей нашей семьи. Витиеватых речей от тебя не требуется. Их заменят богатые дары; часть сокровищ, захваченных Валерием после разгрома царя Нарсе, находится в Сирмии. Я отправлю их Шапуру, это укрепит его авторитет в глазах подданных. По мирному договору Диоклетиана с персами, Рим получил пять пограничных сатрапий. В ближайшие три года, после победы над Лицинием, налоги с них будут снова поступать в казну царя царей. Но в остальном Рим сохранит над ними власть. Если же Лициний будет одерживать верх… – Император осекся, ему не хотелось говорить об этом, он гнал от себя такие мысли, но понимал, что должен и это предусмотреть. – Тогда уговори Шапура и его советников начать вторжение, чтобы отвлечь Лициния. Взамен ты можешь пойти персам на любые уступки, какие сочтешь здравыми. Но это только в самом крайнем случае.

– Как я попаду к Шапуру? Едва ли Лициний меня пропустит.

– Публий Лукиан заверял, что сумеет тайно доставить тебя и дары в Ктесифон. Он отвечает за это головой. Через него же я сообщу, если дела будут совсем плохи и понадобится помощь персов.

– Как долго мне придется пробыть у Шапура? – Далмаций смирился и потянулся к кубку.

– Я надеюсь покончить с Лицинием за год, – сказал Константин.

Крисп застал своего учителя бережно укладывающим свитки в походный сундук. Престарелая рабыня, которая когда-то нянчила сына императора, а затем была приставлена Константином прислуживать Лактанцию, раскладывала вещи наставника по деревянным ящикам. Их было немного, в основном одежда, обувь и глиняная посуда.