До сих пор не заботился.

Но это не повод забывать о физических потребностях моей невесты. То, как я питал ее через свою тень, сохраняло бы ей тепло и молодость.

Это не питало бы ее тело так, как нужно, чтобы оставаться сильным и здоровым. По крайней мере, энергия огня этого не делала.

— Мы можем остановиться в городе. — предложил я, хотя это означало, что она увидит больше реакций, больше причин бояться меня. — Я куплю тебе еды. Что бы ты хотела?

— Хлеб. — сразу же сказала она. — Молоко. И…

Но она снова опустила глаза, качая головой, ее лицо стало совсем красным. Она вся сжалась, и я подумал, что она чувствует стыд или страх.

— Что такое? — спросил я, устав от догадок.

— Ничего. — ответила Мэй, снова качая головой. — Хлеб и молоко. Спасибо.

Карета покачнулась, и я наклонился вперед, осторожно потянувшись к ней. Я взял ее за подбородок двумя пальцами и медленно повернул ее лицо к себе.

— Ты боишься меня, Мэй? — спросил я, желая, чтобы выражение ее лица стало понятным мне.

— Нет! — сказала она с такой силой, что я тут же отпустил ее. — Это не… Ну, я немного насторожена, но это не то, что я…

Она замолчала, резко выдохнув, и снова покачала головой.

— Просто я действительно хочу немного позавтракать. — сказала она, упрямо глядя на свои руки, лежащие на коленях. — Совсем чуть-чуть, чтобы обмакнуть в них хлеб. И я не должна. Мне действительно жаль. Я больше не буду поднимать эту тему.

Я не ответил, в замешательстве наблюдая за ней. Мы приближались к рыночной площади, и мне скоро предстояло выйти и купить продукты, которые она хотела. И если ей нравился мед, я хотел купить его для нее.

— Тебя тошнит от меда? Поэтому тебе не стоит его есть? — спросил я, пристально глядя на свою взволнованную, краснеющую невесту.

Она покачала головой, бросив на меня испуганный взгляд.

— Нет! Это просто… Таким девушкам, как я, не следует есть сладкое. Вот и все.

— Такие девушки, как ты…?

Она глубоко вздохнула и сжала руки в кулаки, отказываясь смотреть на меня.

Карета остановилась, доехав до рыночной площади. Я выглянул на улицу, пытаясь оценить, насколько там оживленно. Людей вокруг было немного.

Хорошо.

— Значит, ты любишь мед и тебя от него не тошнит. — сказал я, пытаясь понять смысл нашего разговора.

Мэй закрыла лицо руками и издала недовольный звук.

— Да. — послышался ее приглушенный голос. — Но…

— Пожалуйста, оставайся внутри. — сказал я и вышел из кареты.

Сначала я направился в пекарню, жестом пригласив своих невидимых слуг, которые управляли каретой, следовать за мной. Я купил дюжину булочек со смородиной для Мэй, а затем добавил к своему заказу буханку хлеба, вспомнив, что она просила об этом.

Возможно, ей не понравились булочки. Но я хотел, чтобы у нее было все самое лучшее, и когда я спросил пекаря, какое из его изделий нравится людям больше всего, он, запинаясь, ответил, что больше всего нравятся булочки со смородиной.

Я также украсил ее печенье сахаром. Еще одно блюдо, которое, по словам пекаря, было любимым среди горожан. Его руки почти не дрожали, когда он упаковывал все в пакеты, и я дал ему чаевые за помощь, спросив, где я могу достать самое свежее молоко и самый сладкий мед.

Когда четверть часа спустя я вернулась к экипажу в сопровождении своих слуг, тащивших тяжелые сумки, я внезапно остановилась, встревоженная.

Мэй стояла рядом с экипажем и разговаривала с двумя деревенскими женщинами. Она стояла ко мне спиной, но их лица были хорошо видны, оба выражали сильные эмоции.

Так вот оно что, подумал я, угрюмые и немного сердитые.

Они рассказывали ей, кто я такой. Сейчас она попросит, чтобы я ее отпустил. Или, может быть, она просто убежала бы от меня.

Когда люди напуганы, они бегут.

На краткий миг я задумался, хватит ли у Мэй сил убежать. Если бы это было не так… возможно, у меня был бы еще один шанс.

Я бы взял ее с собой, чтобы помочь ей восстановить здоровье, а тем временем, возможно, я смог бы показать ей, что ей нечего меня бояться. Я знал, что это эгоистично, но она была моей невестой. Я надеялся, что можно быть немного эгоистичным по отношению к своей невесте.

Одна из женщин заметила меня, и на ее лице появилось знакомое выражение. Страх. Отвращение. Обе женщины отвернулись и поспешно удалились, а Мэй смотрела им вслед, выпрямив стройную фигуру и расправив плечи.