— Мне бы вы и участи существования призраком не оставили. Ведь так?

— Так. Мы планировали поместить в твоё тело другую душу, а твою — сразу изгнать. Расскажу уж, больше нет смысла скрывать. Теперь я точно твоя, пока не умрёшь. А после того, что ты сделал сегодня… я вообще сомневаюсь, что у кого-то хватит силёнок поставить тебя на место.

— Звучит, как комплимент, — усмехнулся я.

— Не дождёшься, — буркнула она. — Хоть ты меня и подчинил, я всё равно останусь на стороне истинного императора. Ты пока не представляешь, на что он способен.

— Но до этого ты выразила сомнение, что он сможет меня победить.

— Да. Я совершенно запуталась. Мне с детства внушали, что сильнее императора нет никого. Что он бессмертен. А потом появился ты… и теперь в моём теле ходит какая-то девчонка.

— Это Анастасия Меньшикова. Её убил император. Думаю, не стоит рассказывать, как.

— Не стоит, я в курсе его предпочтений. И скоро он сделает то же самое с твоей любимой сестричкой, — Лиза злобно ухмыльнулась.

В теле призрака ей не нужно было больше притворяться, и она стала собой.

— Если доживёт, — строгим тоном ответил я. — А теперь помолчи. И раньше будильника не смей меня будить. Моё терпение не безгранично.

Угроза провести остаток существования рядом с крысами хорошо сработала, и больше Лиза не пыталась со мной говорить.

Оставался всего один день до имперских соревнований, и мне хотелось выспаться. Но фиг там.

Меня разбудил звонок от князя Голицына.

— Алло, — ответил я сонным голосом.

— Алексей, вот скажите, у вас совесть на месте? — сразу предъявил он.

— Да, на месте. Шолоховы это заслужили.

— Я не о Шолоховых, хотя слухи уже пошли по всей Москве. Мне кажется, что я один из аристократов вас не боюсь. Потому что все остальные… как бы это сказать, считают вас сумасшедшим, который хочет подмять под себя всю столицу!

— Так это же хорошо! Или вы завидуете?

— Было бы чему, — фыркнул князь. — Кстати, не удивляйтесь, если некоторые сами придут и предложат стать вассалами. Раньше Воронцовы кланы не собирали, поэтому этого никто не делал. А теперь многие захотят подмазаться.

— Отлично! Устрою им анкетный отбор!

— Да вы точно с ума сошли, Алексей. Куда вам столько?

— Вы как-то сами говорили, что союзников много не бывает. А в нашем с вами деле — подавно.

— Хм, может и мне клан организовать…

Голицын уже начал думать в сторону будущего противостояния со мной. Хах, словно уже всё было решено.

Но он задумался, что тоже стоит обзавестись союзниками в нелёгкой борьбе за трон. Не скажу, что это хорошо или плохо. Пока мы в равных условиях. И победит отнюдь не тот, кто соберёт вокруг себя больше людей. Победит тот, чьё влияние и сила окажутся сильнее.

— Впрочем, я что-то отвлёкся, — продолжил. — Я вам звоню не по этому вопросу.

— Так где же ещё я успел потерять совесть?

— Алексей! Чтовы наговорили моей дочери, что она теперь просится за вас замуж?! И ладно бы за Воронцова просилась, так нет… за Алмазова!

Глава 11

Только избавился от одной навязчивой княжны, как мне уже другую пытаются подсунуть! У меня, что на лбу написано: «завидный жених»?

— Про которую из дочерей вы говорите? — спросил я у князя Голицына по телефону.

Оставалась крошечная надежда, что это не Диана, а её старшая сестра.

— Про обеих! Они мне весь мозг вынесли! — эмоционально ответил князь.

Обычно он был более сдержанным в разговорах… а тут, походу, девушки сильно насели на папашу.

— Ярослав Григорьевич, при всём уважении, но я пока жениться не собираюсь, — спокойно ответил я.

— А как же Шолохова?

— Помолвка с ней расторгнута вчера. Разве это не очевидно?

— В вопросах брака ничего не бывает очевидно. У меня тут две княжны просятся замуж за простолюдина…

— Расскажите им правду под клятвой о неразглашении. Либо пусть подождут, и об этом и так скоро все узнают. Дольше скрывать не получится, сами понимаете. Я успел насолить императору со всех фамилий.

— Нет уж, за неделю они от моего мозга живого места не оставят. Сейчас расскажу, может, поймут… Хотя, сомневаюсь, что это что-то изменит. Они у меня ещё охотнее замуж захотят!

— Такова участь отца, — усмехнулся я.

— Алексей Дмитриевич, а если мы заключим сделку?

— Я женюсь на вашей дочери, а вы откажитесь от притязаний на трон? Рано пока это обсуждать…