Станислав Евгеньевич вмиг понял, какую ошибку совершил. И сейчас её надо было исправлять. Ради благополучия рода.

— Я пойду с вами, — хрипло сказал Некрасов посланнику. — Только пальто накину. Оно внизу.

Он не заметил, как в горле пересохло. Кажется… граф никогда так не переживал, как сегодня. Он тщательно спланировал операцию по мести Воронцовым, но недооценил их…

Через пять минут Станислав Евгеньевич и Тимофей Сергеевич вышли из дома и сели в чёрный автомобиль, на котором и приехал посланник. А ещё через полчаса оказались уже у рода Воронцовых.

И Тимофей Сергеевич лично проводил гостя в кабинет, но оставил его наедине со своим господином.

Станислав Евгеньевич увидел сидящего за столом парня. Он выглядел также молодо, а вот взгляд был серьёзный… Суровый. Словно перед ним сидел вовсе не подросток.

— Вижу, вы приняли верное решение, — сказал Алексей Воронцов, и эти слова громом пронеслись в голове Некрасова.

Нет… Нет, подростки так не разговаривают. Перед ним сейчас сидел очень опасный человек.

— Да, Алексей Дмитриевич, — ответ получился гораздо тише, чем рассчитывал граф. — Я готов принести вам вассальную клятву на крови от лица всего моего рода.

— Мудрое решение, — ответил Воронцов и достал из верхнего ящика стола небольшую коробку.

Там были стерильные иглы в упаковке, одну из которых он и протянул Некрасову. А второй открыл свежую рану на ладони.

Ровный порез. Такой точно использовался для ритуала. Значит, слухи о Шолоховых не врали. Ох, Некрасов бы сейчас отдал всё своё состояние, лишь бы вернуться в то утро, когда он читал новости и решил им не верить. Но сейчас он понимал, что это был не вброс… а правда. Жестокая правда жизни.

Граф встал на колени. В первый раз в жизни он стоял так перед кем-то, кроме императора.

Для клятвы крови хватило бы всего капли, но Некрасов провёл острым концом иглы по ладони и протянул руку Воронцову. Алексей пожал её. Хватка у парня была крепкой. А взгляд холодным.

Станиславу Евгеньевичу хотелось сквозь землю провалиться, когда он произносил клятву.

— Можете вставать, — ледяным тоном указал Воронцов, когда обряд был закончен. — И уходите. Дальше с вами будете связываться мой представитель.

У Станислава Евгеньевича застыли слова в горле. Он хотел ответить, но не мог. Из-за страха перед этим подростком.

Некрасов открыл рот, но тут же закрыл. И вместо слов просто поклонился по старинному дворянскому обычаю.

Но парень продолжал холодно на него смотреть. Казалось, одно неверное движение, и Воронцов лично перережет ему горло… причём той самой тонкой иглой, что они использовали для клятвы.

Некрасов попятился к двери и спешно вышел. А в коридоре его ждал Тимофей Сергеевич со стаканом воды.

— Рад, что мне не пришлось убирать ваш труп, — с этими словами безопасник протянул ему воду.

Не думая, Станислав Евгеньевич опустошил стакан залпом.

— Никогда не думал, что кто-то может внушать столько страха одним только взглядом.

— Вы сильно разозлили господина. Поэтому лучше уходите. Пока он ещё что-то для вас не придумал.

Некрасов судорожно закивал и направился к лестнице.

И только когда он вышел на улицу, то понял, назад пути нет…

* * *

Ещё не настало время обеда, а я уже заполучил в свой клан новых вассалов. Сработала моя методика по внушению страха.

В таком состоянии люди готовы на что угодно. Они сразу забывают о принципах и начинают думать о собственной шкуре.

— Красивое представление вышло, — сказала Лиза, которая теперь следовала за мной по пятам. — Ты так на него смотрел, что даже я испугалась.

Но пока она не переходит обозначенный мною рамки, пускай.

— У меня остаётся время поспать, — довольно ответил я и направился в свою спальню.

Но на полпути был перехвачен дворецким.

— Алексей Дмитриевич, там вас спрашивают, — учтиво сообщил дворецкий.

— Кто спрашивает? — уточнил я с некоторым разочарованием.

Видимо, придётся закинуться зельем бодрости и идти дальше решать вопросы.

— Львовы, Юдины и Апраскины. Все трое носят титул баронов. Хотят примкнуть к вашему клану.

— Я об этих фамилиях впервые слышу, — хмыкнул я.

Всё происходило, как и говорил Голицын, ко мне начали набиваться в вассалы самые слабые из дворян. Как правило, у таких титул — лишь условность, которую они ещё не успели продать.