Коснемся, однако, других сторон деятельности архитектора в Греции в IV—II вв.

По окончании стройки, если качество сооружения удовлетворяло полис, наступало время для выплаты архитектору полагавшегося ему гонорара. Это было в том случае, когда зодчий выполнял аккордный заказ и не состоял на постоянной государственной службе. К сожалению, никаких определенных сведений об аккордных гонорарах зодчих привести нельзя. Краткое указание Платона на то, что нисколько не постыдно за деньги давать советы по делам строительства [788] , может относиться и к жалованью штатного зодчего, и к деятельности простого домостроителя. Последний, работавший обычно по частным заказам, мог рассчитывать на высокое вознаграждение лишь в случае особо дорогих построек.

Здесь уместно напомнить о том, что общество древней Греции проводило большую разницу между профессиональными строителями двух категорий — домостроителями и архитекторами.

Домостроитель (?????????) сооружал простые здания и, видимо, никогда не достигал новых ступеней на общественной лестнице. Недаром Платон ставит этого специалиста рядом с земледельцем, говоря о желании кого-либо избрать одно из этих двух занятий [789] .

Иным было отношение к архитектору, специалисту по сооружению стен, кораблей или храмов, как определяет его Платон [790] . Ведь архитектор владел строительным искусством (?????????), которое Платон, ставил выше многих других знаний [791] . Как уже отмечалось, в эллинистическое время немалые успехи были достигнуты в механике. Благодаря этому возросло значение тех архитекторов, которые имели дело с созданием различных видов гражданской и, что было особенно важно, военной техники. Такой зодчий, соединявший в себе талантливого художника, ученого теоретика и опытного практика, несомненно, был видной фигурой в обществе.

Еще в IV или в начале III в. настоящих мастеров архитектуры было сравнительно немного. В приписываемом Платону сочинении «Соперники» говорится, что отличного плотника можно напять за 5—6 мин (500— 600 драхм), а архитектора не наймешь и за 10 тыс. драхм, так как этих специалистов немного во всей Элладе [792] . Поскольку в тексте нет указаний на конкретную работу упомянутых специалистов, приходится ограничиться выводом, что тогда труд квалифицированного зодчего ценился почти в 20 раз выше труда хорошего плотника. Можно думать, что Псевдо-Платон имел в виду ведущего мастера-архитектора, создателя монументального сооружения. Вероятно, таких зодчих называли уже в V в. «первыми архитекторами», как назвал Геродот Ройка, сын Фила, построившего храм Геры на Самосе [793] .

Как оплачивался труд греческого зодчего, сказать трудно, ибо источники не сообщают о гонораре архитектора за подготовленный им и принятый полисом проект. Ведь работа над проектом велась тогда, когда зодчий и полис еще не были связаны взаимными обязательствами. Лишь учитывая ту скрупулезность, с какой полисы обычно рассчитывались с работавшими на них специалистами любого профиля, можно высказать предположение, что за подготовку принятого государством проекта автор получал какое-то вознаграждение.

После принятия проекта нового здания полис нанимал архитектора-проектировщика на постоянную работу на все время строительства. Так, в Эпидавре в IV в. работали на строительстве своих объектов автор храма Асклепия Феодот [794] и проектировщик театра и фолоса архитектор Поликлет [795] . В финансовых отчетах сохранились записи о выдаче Феодоту три раза годового и один раз полугодового жалования. Конечно, сооружение Асклепиейона длилось гораздо дольше, чем 3,5 года и отсутствие сведений о последующих выплатах нужно объяснить тем, что соответствующие тексты, относящиеся к другим годам, не сохранились.

Как показывает упомянутая надпись, жалованье архитектора Феодота колебалось — дважды он получал за год 353 драхмы (стк. 9 и 29), а затем ему выплачивали по 350 драхм (стк. 51, 102, 109). Таким образом, Эпидавр платил ему регулярную плату по 1 драхме за все отработанные в каждом году дни. [796] Столь скромный размер оклада ведущего зодчего храма Асклепия вызывает недоумение [797] . Возможно, однако, следующее объяснение: дошедшие до нас финансовые отчеты относятся к тому времени, когда основные архитектурные работы были уже почти закопчены и в храме велись чисто отделочные работы [798] . Возможно, что архитектор теперь не присутствовал постоянно на стройке [799] .

Колебание размеров вознаграждения штатных архитекторов засвидетельствовано весьма авторитетным источником — Витрувием в его рассказе об отношении Родоса к своим архитекторам. Данные о Родосе тем более важны, что этот полис уделял особое внимание изготовлению орудий и заботился о запасах оружия и прочих необходимых предметов [800] . Естественно, что иметь большое число военных машин и всякого военного снаряжения можно было лишь при наличии квалифицированных архитекторов-строителей арсеналов, складов и орудий. Названные специалисты, вероятно, получали достаточное жалование, особо же крупному зодчему иногда устанавливали экстраординарное вознаграждение. В конце IV в. таким выдающимся мастером был родосский гражданин Диогнет, которому республика установила почетное — следовательно, повышенное — жалование за его превосходное искусство [801] . К сожалению, рассказывая подробно о Диогнете, Витрувий точной цифры не привел. Между тем зодчий класса Диогнета должен был быть материально обеспечен много лучше обычного хорошего архитектора, поскольку сложнейшее военно-строительное хозяйство Родоса требовало особо рационального попечения [802] . Стоит привести документы, содержащие сведения об оплате архитекторов, занятых только на ремонтных работах. Поскольку имеющиеся финансовые отчеты о таких видах строительства относятся к сложным объектам, можно полагать, что в этих текстах упомянуты оклады лишь заслуженных мастеров-архитекторов. В самом деле, афиняне в 307/6 г. избирали голосованием в народном собрании того архитектора, который должен был разделить подлежащие ремонту участки стен Афин, Пирея и Длинных стен [803] . Очевидно, вопрос о главном руководителе таких работ был весьма важен.

Но все же работа такого зодчего сильно отличалась от труда автора оригинального архитектурного сооружения. Эта разница не получила должного акцента в большинстве работ, в которых затронут вопрос об оплате труда архитектора [804] . В исследованиях недостаточно подчеркнуто то обстоятельство, что имеющиеся ныне источники свидетельствуют о доходах штатных архитекторов, занятых ремонтом и приведением в порядок общественных сооружений, преимущественно храмов.

Для начала приведем данные, которые содержатся в документах о восстановлении дельфийского храма. Хотя эти сведения относятся еще ко времени около середины IV в., все же их целесообразно привести, так как они отличаются большой точностью. Недавнее исследование Г. Ру, установившего соотношение расходов на стройку, произведенных из разных денежных фондов, существовавших в Дельфах [805] , вносит убедительную ясность в этот вопрос.