Шрифт:
Вообще создается впечатление, что математическая философия платоников основывалась не столько на философии пифагорейцев, сколько на математике, в том числе и пифагорейской, в то время как Аристотель был склонен видеть в пифагорейцах именно философских предшественников платонизма. В ходе критики теории идей он, в частности, замечает: «Для нынешних мудрецов математика стала философией, хотя они говорят, что математикой нужно заниматься ради другого» (Met. 992 а 31). Этот упрек, брошенный в адрес платоников, [969] подробно разъясняет комментатор «Метафизики» Александр Афродисийский (In Met. comm., п. 121.25 фф):
969
Среди них следует видеть и самого Платона. Ср.: Ross. Op.cit., I, 208; Cherniss ?. Aristotle's Criticism of Plato and the Academy. New York 1962, 223 f, n. 132.
«Из-за их (платоников) ревностного занятия математическими науками (?? ????????) и убеждения, что философия состоит в рассуждении об этих вещах, они проводили все свое время в математических занятиях и пришли к тому, что отождествили начала, лежащие, по их мнению, в основе всего сущего, с полагаемыми ими началами математических объектов (????? ??? ?? ?????? ????? ??????????? ??? ?????, ?? ?,????? ??? ??? ??????????? ????? ?????). ??, что они философствовали только о математических предметах и занимались исключительно ими, явствует из следующего: они утверждали, что числа суть начала всех существующих вещей (????? ??? ????? ??????? ???? ???????? ??????), полагали, что Идеи есть некие числа, и что природные вещи порождены математическими (?? ?????? ?????? ?? ??? ???????????)».
Сходство этого пассажа с характеристикой, даваемой Аристотелем пифагорейцам, бросается в глаза: ?? ?????????? ??????????? ??? ????????? ???????? ?????? ????? ?????????, ??? ??????????? ?? ?????? ??? ?????? ????? ??? ????? ????? ???????? ????? ?????? (Met. 985 б 23). Раз пифагорейцы (как и платоники) усиленно занимались математикой, то и их ????? должны быть числа (как и у платоников) [970] — таков был, вероятно, ход мысли Аристотеля. Он проецирует в прошлое ситуацию, хорошо знакомую ему по Академии, причем эта ситуация, зафиксированная с такой точностью у Александра, подтверждается множеством независимых свидетельств — в отличие от сугубо гипотетического вывода Аристотеля относительно пифагорейцев. Платоники действительно усердно занималась ?? ????????: Спевсипп «первым стал усматривать в математических науках общее и, насколько это возможно, связывать их воедино» (Д.Л. ИВ,2), ему принадлежат сочинения ??????????? и ???? ??? ??????????? ???????; Ксенократ написал ???? ?? ???????? в шести книгах, ???? ????????? в пяти книгах, ???? ???????, ??????? ??????, ???? ???????????, ???? ?????????? (Д.Л. ИВ,13-14). «Начала» платоников в самом деле носили математический характер, и они действительно учили, что чувственный мир есть порождение вне-чувственного, отождествляемого ими с математическим. [971] Таким образом, оценка позиций платоников, даваемая Александром, вполне адекватна, и это подкрепляет предположение, что она восходит к одному из утерянных сочинений Аристотеля, которые столь часто использовал Александр. [972] В любом случае в замечании Аристотеля имплицитно заложено все то, что говорит Александр, так что видеть в его словах лишь проекцию на платоников сказанного Аристотелем о пифагорейцах едва ли возможно.
970
См. сходное замечание: Burns. Op.cit, 110 f.
971
Taran. Speusippus, 13 ff.
972
Это мог быть диалог «О философии» или трактат «Об идеях», которые использовал Аристотель при написании первой книги «Метафизики». См.: Karpp Н. Die Schrift des Aristoteles ???? ?????, Hermes 68 (1933) 384-391; Cherniss. Aristotle's Criticism of Plato, 223 f, n. 132, 488 ff; Flaschar. Aristoteles, 285.
Философия математики, бывшая для Аристотеля вещью само собой разумеющейся, отнюдь не была таковой в В в., а тем более в ВИ в. От первых доказанных теорем до философской рефлексии над математическими объектами и осознания специфики этих объектов прошло немало десятилетий. Первые подходы к философии математики мы замечаем у поздних досократиков и софистов; [973] проблема же онтологического статуса числа и вопрос о том, чему в реальности соответствуют математические предложения, возникли впервые у Платона времени создания «Государства» и вскоре стали важным пунктом академических дискуссий. [974] Для Филолая и тем более для его предшественников эти проблемы были нерелевантны, а соответственно нерелевантен был и подход к ним Аристотеля.
973
Помимо Филолая следует отметить еще и Демокрита. Фрагменты и свидетельства, относящиеся к его математике и математической философии, см.: Лурье. Демокрит, 46 сл. О математических занятиях софистов см.: Зайцев. Культурный переворот, 185 сл.
974
Huffman. Role, 13 f.
В результате, опираясь на некоторые пифагорейские идеи, скорее научные, чем философские, равно как и на акусматическую традицию, он создал такое учение о числе, которого в пифагореизме никогда не было. Поскольку подтвердить его Аристотель почти ничем не мог, он прибегает к оригинальному решению: тезис «всё есть число» он приписывает школе в целом и никому в отдельности, а разбирая взгляды отдельных пифагорейцев, никогда не говорит об их принадлежности к этой школе. Вероятно, это должно было смягчить бросающиеся в глаза противоречия между числовой доктриной и зафиксированными самим же Аристотелем взглядами ранних пифагорейцев. В «Метафизике», например, несколько раз утверждается, что никто из пифагорейцев ничего не говорил о телесных началах (989 б 30 фф; 990 а 16), между тем Гиппас полагал, что в основе всего лежит огонь (984 а 7), а Гиппон — вода (984 а 4). Согласно Аристотелю, пифагорейцы все объясняли с помощью количественных характеристик, а у Алкмеона и Менестора мы находим лишь качественные противоположности, главное из которых — теплое и холодное (986 а 27; 32 А 5). Пифагорейцы считали душу гармонией (De an. 407 б 27; Pol. 1340 б 18), а Гиппон полагал, что она состоит из влаги (De an. 405 б 5). В целом Аристотель приводит четыре (!) совершенно различных взгляда пифагорейцев на душу, [975] никак не объясняя этот странный факт.
975
KRS, 346 f.
Учения ранних пифагорейцев настойчиво сопротивляются тому, чтобы связывать их с числовой доктриной. Фактически сам Аристотель лишний раз подтверждает, что в основе философии природы известных ему пифагорейцев лежали телесные начала и связанные с ними качества, — в этом они ничем не отличались от ионийцев. Если Пифагор и утверждал, что «всё есть число», его последователи оказываются совершенно непохожими на адептов, упорно повторяющих то, что «Сам сказал». Впрочем, даже отдавая должное самостоятельности их взглядов, трудно понять, каким образом они сумели избежать влияния центральной идеи основателя школы. Или, может быть, вместо искусственного противопоставления пифагорова числа и качественных начал ранних пифагорейцев постараться найти преемственность в их взглядах? В сущности, для этого нужно только одно: отбросить мысль о том, что в основе философии Пифагора лежало учение о числе.
Начнем наше доказательство от противного: предположим, что философия числа, содержащаяся у Аристотеля, принадлежит самому Пифагору. Что она собой представляет? Как уже не раз отмечалось, Аристотель дает три различных и взаимно противоречивых варианта этой доктрины, а это верный признак того, что мы имеем дело с его собственной интерпретацией. [976] Во-первых, вещи являются числами в том смысле, что числа служат материальной основой мира: ??? ???????... ????? ????? ??? ?? ??? ???? ???? ??? ?? ???? ?? ??? ????? (Met. 986 a 17), ???????? ????? ???? ?? ???????? (Met. 987 б 28), ?? ?????? ?? ??????? ????? ?????????? (Met. 1083 б 11). Во-вторых, пифагорейцы уподобляют вещи числам: ?? ?? ???? ???????? ??????? ??????? ????????? ????? ???? ???? ??? ??????????? (Met. 985 б 27), ??????? ?? ???? ????? ????? ??? ??????? (Met. 987 б 11). ?-третьих, начала чисел являются одновременно и началами вещей: ?? ??? ??????? ???????? ??? ????? ???????? ?????? ???????? ????? (Met. 986 a 2), ??? ?? ??????? ???????? ?? ?? ?????? ??? ?? ????????, ?????? ?? ?? ??? ????????????, ?? ?? ??????? (Met. 986 a 17).
976
Cherniss. Criticism, 386.
Очевидно, что второе предложение противоречит первому: уподоблять числу можно только то, что им не является. Между тем Аристотель настойчиво повторяет, что число у пифагорейцев — это именно материальное начало, хотя и не подтверждает свой тезис ни одним конкретным примером. Мы так и не знаем, какие именно вещи или элементы пифагорейцы отождествляли с числами. Но с тем, что о самостоятельном существовании чисел вне физического мира они ничего не говорили (Met. 987 б 28; 1080 б 17; 1086 б 16: Phys. 203 а 6), вполне можно согласиться. Точнее сказать, что число для них не было самостоятельной сущностью, а всегда числом чего-то. [977] Эта черта характерна для всех досократиков: никто из них не говорил о независимом и внетелесном существовании понятий просто потому, что деление мира на материальное и идеальное еще не сложилось. [978] Телесными были не только ?? ??????? Анаксимандра или ?? ??? Парменида, но и ????? Эмпедокла, и ???? Анаксагора. [979]
977
Nussbaum. Op.cit, 89 ff.
978
Guthrie I, 64.
979
См., например: Krafft. Geschichte, 237, 257.