Как измерить важность и новизну таких общественных надписей? Подобные памятники существовали уже на Ближнем Востоке: к их числу относятся законы Хаммурапи, написанные примерно на тысячу лет раньше [70] . Сегодня ученые видят разницу между греческими и ближневосточными надписями прежде всего в том, что греческие тексты могли прочесть все, а стелу Хаммурапи, пусть и выставленную в общественном месте, — только искушенный в клинописи человек [71] . В ней к тому же говорится:

Эта разница безусловно наличествовала в классический период, с момента широкого распространения письменности. Сами греки любили распространять мысль о том, что первые тексты законов были предназначены для всех. Так, если верить тому, что Плутарх говорит о Солоне:

Из данного пассажа можно было бы сделать вывод, что греки уже с эпохи Солона, т.е. в начале VI в. до н.э., могли не только разбирать текст, но и анализировать. Не очевидно, однако, что они с самых первых надписей освоились с письменностью настолько, чтобы читать выставленные на всеобщее обозрение тексты без посредника. Известно, что при введении алфавита в Греции существовали писцы, обладавшие высоким статусом; кроме того, они пользовались значительными преимуществами, из чего следует, что их не так-то легко было заменить [74] . Вероятнее всего, первоначально письменность была доступна не всем, и в переходный период надписи оказывались для греков столь же загадочными, сколь законы Хаммурапи для вавилонян, а грамотеи исполняли ту же роль, что шумерские книжники: читали стелы и объясняли их содержание.

Но, несмотря ни на что, положение вещей изменилось довольно быстро. С одной стороны, алфавит изучить гораздо проще, чем клинопись, и надписи стали доступны для прочтения многим гражданам. С другой стороны, как мы увидим при анализе процессов внутренней коммуникации в полисе, общественное писание диверсифицировалось и стало касаться не только кодексов законов, но и все более и более разнообразных областей.

Греческий полис — пространство коммуникации par excellence. При данном утверждении необходимо, однако, сделать важную оговорку. Эта общность четко разделена на группы, права которых далеко не равны. Только граждане являются полноправными членами полиса, обладающими политическими, юридическими и религиозными прерогативами. Женщины исключены из политической сферы и могут участвовать лишь в некоторых религиозных празднествах. Метеков, проживавших на территории полиса иноземцев, частично держат в стороне от общины. Что же касается рабов, они полностью исключены из полиса и ни в малейшей степени не участвуют в общественной деятельности.

Граждане, а иногда, как мы увидим, и другие составляющие полис группы, посещают некоторое количество пространств коммуникации: места встреч, общественной деятельности, культуры, существующие во всех полисах. В их число входят агора, или общественная площадь, святилища, театр, гимнасий. Есть в полисах и места политической коммуникации: собрания, советы, суды, органы, носящие иногда разные названия в зависимости от государства. В этой главе они не рассматриваются, поскольку слишком по-разному функционировали в разных полисах и дать общую картину, не исказив ее, было бы очень сложно. Не имея возможности вдаваться в детали всех особых случаев, мы решили привести в качестве примера пространств политической коммуникации афинские институты, которые будут представлены в разделе, посвященном этому городу.

Агора с архаической эпохи стала символом греческого города, местом единения. Она имелась во всех полисах, будь то демократические, как Афины, или олигархические, как Спарта. Даже в эллинистическую эпоху агора оставалась важнейшим элементом поселения городского типа.

Сначала она была просто почти не застроенным общественным местом внутри города, вокруг святилища, или на перекрестке важных путей сообщения: в Афинах, например, площадь возникла на скрещении улиц, образовавших пустое пространство в форме треугольника. На этом пространстве возникали святилища, потом, под их покровительством, общественные здания и, наконец, примерно с VI в. до н.э., лавки торговцев [75] . Таким образом, агора классической эпохи соединяет в себе три функции: религиозную, политическую и торговую. Каждая из них материализуется в особых постройках: различных, разбросанных повсюду храмах и местах поклонения, зала совета, пространство для собрания, суды; все строения располагались обычно по периметру площади. Что касается лавок, то они представляли собой переносные конструкции: «палатки и деревянные халупы, покрытые кожами или плетеными ивовыми прутьями» [76] . Сосуществование все разрастающихся торговых рядов и собраний создавало иногда такие трудности, что в ряде полисов в течение V в. до н.э. собрания были переведены в другие места.

Две черты определяют специфику агоры в сравнении с римским форумом или нашими общественными местами. В отличие от последних, греческая площадь, прежде чем стать рынком, была религиозным и политическим центром, т.е. истинным ядром общины. Кроме того, каждый гражданин мог войти в общественные здания не только за разъяснениями или за разрешением личных вопросов, но и для участия в выработке общих решений, либо как наблюдатель в олигархических полисах, либо как непосредственный участник в демократических государствах.