Работа уметелей определялась интересами общины, запросами всего коллектива в целом и отдельных его членов. В протогреческом племенном мире это нашло точное выражение в термине «дамиург» («работающий для народа»), которым обозначали труд каждого неземледельца. Появление этого термина было возможно лишь в условиях догосударственного быта ранних греков, в период, когда племя и община были основными общественными силами. Удачно определивший важное явление в жизни общества, этот термин в своем первоначальном значении употреблялся широко во II тысячелетии — сложное ?????-F????? постоянно встречается в гомеровском эпосе в форме ?????F?????. Правда, в записях XIII в. из дворцовых управ Пилоса, Микен и других царств этот термин еще не встречается, вероятно, потому, что в упомянутых документах шла речь о ремесленниках отдельных специальностей. В различных греческих диалектах I тысячелетия до н. э. демиургами именовали и ремесленников вообще и высших должностных лиц [225] .

Приведенные выше археологические и лингвистические данные пока еще недостаточно освещают те глубокие корни, из которых выросло мощное ремесленное производство раннеклассовой Греции. Ниже мы остановимся лишь на некоторых отраслях, чтобы представить в общих чертах уровень знаний, достигнутый греками во II тысячелетии до н. э. Естественно, мы вовсе не претендуем при этом на исчерпывающую полноту.

Знание металлов пришло в результате огромного опыта обращения с камнем, которое накопило человечество за время неолита. Населявшие Балканский полуостров племена имели в своем распоряжении разнообразные каменные породы, среди которых попадались и самородки металлов. Ярко-желтый блеск самородного золота или разнообразные цвета минералов, содержавших медь [226] , должны были рано привлечь внимание неолитических обитателей Греции. Действительно, из поздненеолитических отложений материковой и островной Греции известны подвески из самородного золота и топоры из такой же меди [227] . Изготовление орудий из металлоносных минералов, возможно, было более широко распространено, чем известно ныне, так как непрочность естественного сырья приводила к быстрому износу подобных изделий.

Важно то, что поздненеолитические племена Балканского полуострова шли теми же путями, что и их современники в странах Центральной Европы [228] или в горных областях Малой Азии [229] . От использования самородных металлов до их выплавки было уже не так далеко [230] , ибо неолитические уметели давно знали могучую силу огня (см. ниже, стр. 165)

Недавно К. Ринфрю особо подчеркнул, что самым легким для выработки металлом является свинец, который плавится при 327° С, причем, как показали современные опыты, его можно выплавлять на открытом костре [231] . Свинцовые руды встречены на многих островах Эгейского моря. Ринфрю перечисляет Мелос, Кимолос, Антипарос, Фера, Анафи, Серифос, Миконос, Кеос и некоторые другие. Примечательно, что самые ранние изделия из свинца — скрепы для ремонта битой керамики [232] — указывают на глубокое понимание пластических свойств этого металла первыми эгейскими металлургами.

Видимо, факт выплавки свинца произвел огромное впечатление на тогдашнее население Греции — с самого начала из нового металла стали отливать изображения сакрального назначения. Это человеческие фигурки типично кикладского облика и довольно многочисленные модели узких длинных лодок, аналогичных по очертаниям судам, изображенным на многих кикладских «сковородах», имевших по 12 пар весел [233] . Отливка этих поделок позволяет заключить, что уже в середине III тысячелетия население Греции верило в особое магическое значение свинца — воззрения, которые сохранились на протяжении почти 3000 лет без перерыва [234] .

Помимо свинца, островной и материковый греческий мир знал в III тысячелетии олово [235] , золото [236] и в довольно широких размерах бронзу. Сразу же заметим, что бронза ценилась тогда очень высоко, как показывают находки вещей из этого материала: список их весьма краток [237] . Правда, в настоящее время известно не столь много литейных центров того времени, причем большая часть их засвидетельствована на островах [238] . Еще в слое Ферми II на Лесбосе встречены следы медного литья. На Сиросе в Халандриани найдены остатки медного шлака и форма для отливки из шифера; на Паросе в Ависсе также обнаружен медный шлак, равно как и в Филакопи на Мелосе [239] . Из Полиохни происходит глиняная литейная форма [240] ; Остатки меднолитейного производства в Арафене (или Аскетарионе, в 2 км к югу от Рафины, на берегу Аттики) в настоящее время являются свидетельством самого известного ныне центра металлургии в III тысячелетии [241] . Там также были найдены литейные формы из шифера [242] . Следует отметить, что очертания изделий в этих формах были выполнены с большой тщательностью.

Исследование остатков бронзового литья в III тысячелетии позволило К. Ринфрю и Дж. Чарльзу сделать ряд выводов о технологических процессах, известных протогреческим металлургам.

Состав бронзы на островах и на материке значительно отличается от того же сплава, изготовлявшегося в III тысячелетии в Троаде, где бронза включала в себя довольно большой процент олова. В греческих землях, как выяснил Дж. Чарльз, состав бронзы был иной: в сплав умышленно добавляли мышьяк. Получавшаяся мышьяковистая бронза поддавалась холодной ковке молотком гораздо лучше, чем бронза с одним лишь добавлением олова. Точно так же и горячая обработка такого металла становилась много легче [243] . Изобретение мышьяковистой бронзы говорит о расширении экспериментальных знаний в области минералогии и неорганической химии на протяжении XXX—XX вв. Очевидно, что у обитавших тогда в Греции пеласгических и протогреческих племен появились специалисты-металлурги, энергично стремившиеся к улучшению продукции. Если вспомнить, что медь плавится при температуре + 1083° С, то станет вполне ясно, что экспериментировавшие со сплавами ремесленники опирались на серьезную техническую базу, позволявшую делать такие эксперименты.

Не менее важен и другой вывод Дж. Чарльза: спустя 300 или 400 лет после изобретения мышьяковистого сплава этот вид бронзы постепенно был заменен менее вредным составом — сплавом меди и олова. Оловянистая бронза не только была менее опасной с точки зрения отравления для мастеров-металлургов [244] , но также получалась более однородной по своему составу.

Приведенные данные из истории металлургии III тысячелетия указывают на большую и сложную традицию, унаследованную ремесленниками следующих столетий. Действительно, в XX—XII вв. литейное дело в Греции достигает огромного размаха. Многочисленные и очень разнообразные формы свидетельствуют о множестве видов металлических изделий. К. Ринфрю отметил, что еще в III тысячелетии металлургический кикладский район развивался своим путем. Здесь вырабатывались собственные, особые формы и типы орудий, не похожие на изделия соседних раннебронзовых цивилизаций [245] . То же самое можно наблюдать и во II тысячелетии, хотя изредка в Грецию попадали формы орудий из других стран [246] . Нет сомнений в том, что сложное и беспокойное ремесло литейщика, постоянно державшее его в напряжении из-за результатов каждой плавки, заставляло мастеров неукоснительно соблюдать основные правила, выработанные их предшественниками, работавшими с теми же рудами, что и они сами.

В додорийской Греции выплавляли основные металлы — медь, бронзу, олово, свинец, серебро и золото. Для бронзы и золота в письменности существовали специальные идеограммы, вопрос же об идеограмме для серебра еще окончательно не решен [247] .

Обычно металлурги пользовались составными формами, по-прежнему резавшимися из стеатита. Известно и применение отливки изделий с помощью метода cire perdue [248] .

Отлитая деталь подвергалась последующей обработке молотками, причем искусство ковки достигло высокого уровня. Особенно показательно мастерство кузнецов, работавших с бронзой. Уже в микенских царских погребениях XVII—XVI вв. были найдены вместительные бронзовые котлы, небольшие закрытые сосуды и разнообразное оружие, которые указывали на высокое искусство тогдашних ковачей.