Ну я конечно не герой боевика, но и не гремлин, сторожащий кольцо, так что не надо тут.

— Так и в чем проблема? — продолжала Софа. Слышался легкий шорох одежды. — Раз видел одну, то видел всех, никаких сурпризов больше не обнаружишь. Поворачивайся, уже можно.

Я послушался. Штаны с балахоном моя спутница сменила на простенький сарафан.. Белый цвет, синий орнамент по кайме на рукавах и снизу у подола, очень здорово сочетался с цветом ее глаз. И в целом теперь Софа выглядела… чудесно? волшебно?

Перед моим носом щелкнули пальцы.

— А?.

— Показалось, что ты перестал дышать. Решила убедиться, что не умер, — она поправила волосы. Прекрасно знает, какой эффект производит и щас просто меня поддразнивает, зуб даю.

— Тебе идет, — сказал я как можно более безразличным тоном.

Ей и вправду шло. Сарафан хорошо облегал талию и подчеркивал ее фигуру. Сразу скомпенсировал мальчуковую стрижку.

— Спасибо. Сама шила.

— Ты шить умеешь?

— Шить, кроить, прясть, готовить и еще много чему, чтоб с голоду не пропасть и к упырю на зуб не попасть. И тебе тоже не мешало бы многими из этих навыков обзавестись, если хочешь выжить.

Мне нужна твоя одежда, деньги и мотоцикл “Ява”.

— Сильно, — изумился я.

— Вовсе нет, — заявила Софа, — Тоже научишься со временем. Выбора у тебя не будет.

Скрепя сердце и скрипя зубами я признавал, что она права. Вряд ли у портала щас выстраивается очередь из желающих спасти рядового Виктора. Даже напротив, вполне возможно, что щас мое исчезновение деликатно под ковер запихнули, чтоб шумиха не поднялась. Гэбисты обстряпают дельце, напишут в заключении расплывчатое “несчастный случай на производстве” и дальше похоронят пустой гробик. Даже без почестей.

— Одеждой я потом займусь, это не так важно. Но сейчас мы с тобой быстренько кое-что проведем.

Пусть это будет сеанс боди-массажа, если на свете есть хоть капля справедливости.

Однако я просчитался. Софа вновь запустила руки в котомку.

— Что такое? — спросил я.

— Садись.

— Куда?..

— Ну не мне на шею точно. На пол давай, чтоб по комнате не разносить.

— Эээ… зачем?

— Садись, говорю.

Она выудила из котомки небольшой сверток, положила его на кровать и развернула. Сверток захрустел, и наружу показались ножницы, расческа и еще какие-то предметы, предназначение которых оставалось для меня загадкой.

Софа глянула на меня выжидательно. Ее взгляд прямо-таки говорил: “Не сядешь, ледышкой пришибу”. Так что я послушался и сел.

— Все, замри и не дергайся.

— А это обязательно? — поинтересовался я скорее из праздного любопытства, понимая, что процесс уже не остановить. Проще стопорнуть асфальтоукладчик, что катится с горки.

— Да, — коротко ответила Софа..

Дальше уже все вопросы потеряли смысл. Ножницы хищно щелкали и срезали мне волосы безо всякой пощады. Они скатывались по плечам, по шее. Софа время от времени наклонялась и сдувала их с лица. Чертовски приятное ощуение. Правда, и неприятных ощущеиий тоже хватало. Опыта ей в парикмахерских делах не хватало, навыки малость заржавели (вместе с ножницами), так что пару раз эта мастерица чуть не отхватила мне краешек уха. И пусть это подняло бы мой авторитет в определенных кругах, я бы все-таки хотел остаться в полной комплектации.

Наконец процесс подошел к концу. Стрижка получилась по модели “экспресс” — на все про все Софа затратила минут семь, не больше.

— Так-то лучше. — Она встала передо мной, оценивая результат своих трудов.

Опусти глаза.

Нет.

Всего на секунду опусти глаза.

Этого не будет.

…

…

Зануда.

— Наконец-то ты на человека стал похож — сказала София, выпрямляясь. — Дуй теперь к Мите Григоричу, а я пока к хозяйке схожу и попрошу веник с совком. С виду-то у тебя на голове три с половиной волосины, а налетело как с кобеля мохнатого.

Я встал, стряхнул остатки волос и провел руками по голове. Ощущения были в новинку. Или, вернее сказать, из хорошо забытого старого. В последний раз меня “на дому” стригла мама, когда я лет эдак в семь после парикмахерской вернулся домой и решил, что парикмахерша ничего не понимает в том, как сейчас носят, и решил сам стрижку себе подправить. В итоге так наисправлял, что потом три недели без шапки из дома не выходил. Летом!

— Спасибо.

Теперь голова казалась похожей на киви. И на птицу, и на плод. На все вместею

— Обращайся, — отозвалась Софа. — Топай давай, а не то от дяди Гриши схлопочешь, — сказала она напоследок. И я потопал.

Дрова трещали в камине, наполняя комнату теплом и приятным ароматом. Слабый свет освещал все вокруг: огромный деревянный стол с гипсовым бюстом на нем, глобус, фигурную подставку под разные канцелярские мелочи, графин с водой и граненый стакан.

Странные тени, отбрасываемые языками пламени, метались по библиотечным полкам по обе стороны от каминного портала.