– Зайди, – рявкнул он вместо «здрасти», глядя зло на помощницу.

Все сразу перестали улыбаться, и предпочли раскучковаться по исходным местам.

Помощница проследовала за ним за две двери.

– Что ты себе позволяешь? – строго спросил Виктор, поставив свой чемодан для документов на стол, не поднимая на неё глаз.

Она предпочла подождать с ответом, ибо она столько всего себе позволяла, что могла легко начать не с того конца и так и не прейти к нужному варианту.

– Почему тебя не было вчера? – продолжил он ещё более недружелюбно.

«А, всего-то», подумала она про себя, фух…

– И что это за внешний вид? Что за джинсы, что за футболка, будто ты беременная, и что за тапки?

«Ага, теперь-то всё?» – выжидала она с ответом.

– И почему у тебя на животе майка мокрая? – впялился он на пятно ниже её груди.

Потом отодвинул кресло и сел. Он был злым, старым и несчастным.

Она постояла минуту, потом тихо подошла к нему, совсем близко.

– Майка мокрая – кофе, облилась, – произнесла она с усмешкой. – Джинсы, тапки, так я так месяц хожу, вчера не пришла – людей не люблю…, и я не беременна, фасон такой.

Он поднял на неё глаза: она была просто само очарование. Злость растворилась, остались одиночество и старость.

– Садитесь, – сказал он, впервые за всё время обратившись к ней на Вы, – я скажу это только один раз! Я очень богат… у меня есть дочь… я её люблю…но …она глупа… мне нужен ещё наследник. Я предлагаю Вам родить мне ребёнка…

Виктор посмотрел на неё: она сидела не двигаясь, словно каменная… глаза выражали полнейший ужас от услышанного.

– Если Вы согласитесь, я сразу переведу Вам на счёт миллион евро независимо от результата. Если родится ребёнок, я куплю Вам недвижимость в любой точке мира по Вашему желанию, и обеспечу Вас до конца жизни. – После этих слов он заметил, что Она немного начала приходить в себя, и даже набрала воздуха в грудь, чтобы ответить. – Не отвечайте сейчас, – опередил он её, – я дам Вам 24 часа, думайте! – голос прозвучал зловеще. – На сегодня Вы свободны, …думайте! – он отвернулся на кресле к окну.

Разговор очевидно был окончен. Выйдя в приёмную, она уловила на себе обеспокоенный взгляд Секретарши.

– Я домой…, – тихо произнесла Она и подошла к столу, чтобы забрать нужные вещи.

– Он тебя уволил?

– Ещё нет – возможно, завтра…

Она молча оделась и вышла.

В тумане она доехала до дома и поднялась в квартиру. Раздевшись, приготовила тёплую ванну, погрузилась в пену и закрыла глаза, кошка прилегла на коврике рядом.

На минуту она представила, что будет, если она скажет завтра «да». Потому, что ответ «нет» был понятен – она останется без работы, но будет счастлива, потому что будет свободна.

Вот уже месяц как она – просто красивая игрушка: зайди, пойди, купи, сходи, переведи, уйди, – в общем, не о чем беспокоится, если это «нет».

А если «да»?

Как это будет выглядеть завтра? А через год? А через 10 лет?

Что она скажет своему ребенку? Дадут ей вообще ему что-то сказать? Кто она будет ему? Будет ли она в его жизни?

Допустим, будет: тогда что ему сказать? Твой отец никогда не жил с нами, потому что он тебя просто купил…

Люблю ли я деньги? О, да, очень! Люблю ли я деньги настолько, чтобы спать с тем, кого не хочу, и кто немногим симпатичнее жабы, и рожать от него… нет – рожать ему? … Точно не на столько! Точно нет!

Решение было принято. На самом деле, оно было принято ещё в его кабинете, и они оба это знали. Осталось только сказать и только услышать.

Зайдя в приёмную днем следующего дня, она первым делом собрала в пакет те немногие личные вещи, которое призваны были обеспечить ей уют на работе: чашку с блюдцем, что подарила ей мама, шаль, которую она всегда набрасывала на плечи, если становилось зябко, и личный калькулятор. Взглянув на туфли с недовольной девочкой, она скорчила такую же мордочку и нехотя переоделась в них. Будь её воля, она бы не раздеваясь сложила и их в пакет и закрыла эту главу жизни.

Ничто не держало её здесь, а там, на улице, несмотря на зиму, светило яркое морозное солнце и пахло свободой. Это так манило… она уже представила, как с радостью сядет за руль своего красного джипа и поедет в «Онегин», днём! А после ещё куда-нибудь и завтра не нужно вставать, и никто не звонит, и ты предоставлена только сама себе – нет больше ни Виктора, ни Наташки, ни Попова – просто кайф!

– Зайди! – раздалось за спиной. Она обернулась, перед ней стоял Виктор.

Проследовав за ним в кабинет, она снова оказалась в той точке, в которой рассталась с ним вчера.

Он занял своё место в кресле и отвернулся от неё вполоборота к окну.

Будто и не было ни вчерашнего вечера, ни ночи, ни утра… странное чувство … какой-то холод по коже…

– Я хочу слышать ответ. – Его голос звучал так, что никому бы не пришло в голову сменить тему.

– Виктор …, я очень польщена Вашим предложением, полагаю, что много прекрасных девушек ответили бы Вам… – попыталась она быть с ним вежливой…

– Меня это не интересует! – оборвал он её. – Я жду!

– Мой ответ – нет, – уверенно произнесла она.