– Самое сокровенное.

– И что, ты оставишь моё самое сокровенное грязным?

– Так, всё, иди! Вдруг отец придёт.

– Он про нас всё знает.

– Это тебе хорошо, оденешься и уйдёшь, а мне с ним жить.

– Ладно, ухожу. Я телефоном воспользуюсь, ладно?

– Воспользуйся.

– Но наш разговор не закончен, - сказал я на выходе, сурово сдвинув брови.

Я решил в технарь всё-же позвонить. Надоело бегать.

– Алло! Добрый день, Сергей Валерьевич у себя? Это Мисин, я сегодня заходил уже… Можете меня с ним соединить?.. Сергей Валерьевич, здравствуйте, это Мисин… Вы просили позвонить… Сделают вызов? Здорово, а в какой город?.. Замечательно… Нет, не слышал никогда… Вобщем, вместе со всеми приходить, да?.. Хорошо, значит, двадцать четвёртого… Замечательно, спасибо, Сергей Валерьевич.

Так, значит вызов мне пробили. Причём, из N-ска, того-же города, в который я уехал в той своей жизни. Судьба? Причём сейчас это никакой не город а посёлок, в который только-только железнодорожные пути проложили. Аэропорт пока строится, и введут его в эксплуатацию только осенью этого года. Впрочем, и вокзал, и аэропорт будут представлять из себя деревянные хибарки с окошком билетной кассы. Что-за предприятие делает вызов Сергей Валерьевич не сказал. Ладно, увижу, когда бумагу получу.

Мы со Светой подходили к танцевальной веранде. Выступление должно было начаться в семь вечера, но толпа уже тусила, большая, но ещё не плотная. Артистов тоже ещё не было. Я повернул к служебной калитке. Там стоял какой-то приблатнённый типок в джинсе и жевал жвачку. Он сразу прикипел взглядом к Свете. На меня даже не глянул. Мы подошли к калитке, но он преградил нам дорогу.

– Тебя, куколка, я пропущу. А твой задроч может хилять, пока цел.

– Позовите пожалуйста Эдуарда Михайловича, он нас ждёт.

– Нет его, - он всё так же не смотрел в мою сторону, раздевая Свету взглядом.

– Слав, пойдём отсюда, я-же говорила, ничего хорошего не будет, - Света и правда не верила, что мы сможем пройти за кулисы, когда я рассказал про приглашение.

– Да, Слав, хиляй по холодку, а девочку оставь, не дорос до таких.

– Послушайте, не знаю, как вас звать, меня пригласил Эдуард Михайлович…

– Да мне пох Эдуард Михайлович…

– Что я слы-ышу, Ва-алик! Я тебе пох? – Эдуард Михайлович незаметно появился возле калитки, - Так я тебя и не держу, можешь катиться куда хочешь.
– типок, которого Эдуард назвал Валиком, вдруг утратил всю спесь.

– Я-же тебе сказал, придёт человек, со спутницей, зовут Слава, пропустишь сразу. Ты, может, глухой? Так у нас музыкальный коллектив, глухие здесь бесполезны. Впрочем, ты ещё более бесполезен, чем глухой. Слава, проходите. Как зовут вашу очаровательную спутницу?

– Эдуард Михайлович, Света. Света, Эдуард Михайлович.

– Для вас, Света, просто Эдуард, можно даже Эдик, - я видел, что Эдуард оценил Свету и сейчас старается привлечь внимание к своей персоне. В рамках приличия, нет липких взглядов, сальных шуточек, но всё-же на грани фола.

– Ну как, музыканты были, звук проверили? – спросил я.

– Слава, не знаю, что и сказать, – он переключил внимание на меня - они были в восторге. Уровень посторонних шумов снизился, наверное, на порядок. Вы просто находка. Я бы даже взял вас штатным техником. Не хотите?

– Ну, что-ж, замечательно. А когда они приедут? Света мечтает об автографе Саруханова.

– Светочка, для вас я вырву у него этот автограф вместе с сердцем.

– Ну, зачем-же так жестоко. Мне достаточно будет его подписи на открытке, которую я взяла с собой.

– Эдуард, а что это за Валик на калитке стоял?

– Не обращай внимания. Это один из запасных, барабанщик. Сколько говорил, давайте выгоним. Он и как человек – говно, и как барабанщик – не лучше. Света, простите мне мой французский.

– Что вы, что вы, я ваших музыкальных терминов не разумею.

– Слава, может сыграете пока что-нибудь? Ну, публику разогреть.

– Да как-то не готовился, - я опешил от такого предложения, - даже не знаю, что сыграть.

– Да это не важно, для разогрева – всё что угодно, Светочка, у Вячеслава замечательно поставлен голос. И на гитаре играет он неплохо. Попросите его, он вас послушает.

– Слав, ты правда умеешь играть на гитаре? Сыграй! Сыграй! Хочу послушать! – на Свету повлияла обстановка закулисья.

– Н-ну… ладно… Но провал будет на вашей совести.

Я пошёл на сцену, думая, что мне играть. Какие песни уже написаны, какие ещё нет. Блин, помню только мультики. Ну вроде, про львёнка и черепаху уже есть. Бременские музыканты точно есть. О! «Джентльмены удачи» сняты уже. Ну, что-ж, начнём помолясь…

И я начал. На песенку львёнка и черепахи отреагировали вяло, но стали подтягиваться к сцене. Появились робкие улыбки. Потом была песенка бременских музыкантов. Потом песня Трубадура «Луч солнца золотого». Уже начали подпевать. Ко мне присоединился клавишник из второго состава. Затем мы сыграли «Проснись и пой». Толпа уплотнилась, девушки стали пританцовывать. После неё к меня возникла идея, я подошёл к клавишнику.