– Славка!.. – Она поцеловала меня, - я так натанцевалась, и-и-и! – она запищала от восторга, - Ты видел, как на меня парни смотрели?!

– Видел-видел. Что-то в тебе есть от эксгибиционистки. Ты-же им трусики специально показывала?

– Ага… - Светка лукаво на меня посмотрела, - это так… заводит… Я домой хочу, пошли? Пока отца нет.

– А как-же автограф?

– Да зачем он мне. Пошли.

– Ладно. Эдуард, мы уходим, - крикнул я Эдуарду. Он подскочил к нам:

– Уже?.. А как-же с коллективом посидеть, отметить выступление. Они сейчас на бис выйдут разок, и мы сядем в автобус, выпьем, успокоим нервы. Ребята говорят, такой успех…

– Ты как, Свет? – я посмотрел на неё.

– Да-ну, Слав. Я не пью, ты-же знаешь. А ребят я сейчас расцелую, и мы пойдём. Ладно?

– Ну иди, целуй. Про Эдуарда не забудь.

– Да-да, не забудь про старого больного еврея… - Крикнул он вслед Светке, - Эх, Слава, где мои семнадцать лет. Всё-же давайте обменяемся телефонами. Я вам дам мой московский номер. И вот, возьмите, это за вашу работу, – он сунул мне в руки конверт, - прошу, не отказывайтесь, вы всё это честно заработали.

Глава 17

17.

Попрощавшись с музыкантами, мы вышли за калитку и двинулись в сторону Светкиного дома. Уже начинались сумерки.

– Э! Стоять! – из кустов к нам выходил Валик.

– Валик, лучше одумайся, - сказал я ему, не особо надеясь на просветление его сознания.

– Чё-ё? Закройся, чухан! – он подходил ближе, явственно почувствовался запах перегара.

– Блин… - выругался я, подождал, когда он подойдёт на ударную дистанцию, и сделав подшаг, познакомил его челюсть с моим правым крюком. Бил не сильно, просто, чтоб расставить приоритеты и акценты. Валик остановился, потом осел. Со стороны могло показаться, что человек просто вдруг захотел посидеть. Сознание не потерял, приводить в чувство не нужно, сам придёт минут через пять.

– Пойдём, - сказал я Свете.

Мы неспеша направились к пешеходным дорожкам. Дойдя до них, я вдруг услышал за спиной:

– Слава! – я обернулся. К нам подходила Катя с десантником. Я, с удивлением почувствовал, как меня внутри царапнула ревность. «Бля! Да что-ж такое? Светка ведь не хуже. Вон как на неё десантник смотрит. Но в отношении неё я ревности почему-то не чувствую».

– Привет, Катя. Знакомься, это Света. Света, это Катя.

– Очень приятно, Света, - в голосе Кати явственно слышалось дрожание хвоста гремучей змеи.

– Взаимно, Катя, - и мне показалось, что над головой Светки поднялось жало скорпиона.

– Вы красиво танцевали, - вдруг подал голос десантник, - я просто загляделся.

– Спасибо, - в голосе Светы я вдруг услышал кокетство.

– Да ты разве что слюни не пускал, - сказала вдруг Катя с какой-то злостью в голосе.

– А вы далеко от сцены были? – спросил я.

– Ну, не в первых рядах, но довольно близко, - ответила Катя. Десантник всё так же меня игнорировал. Он в упор разглядывал Светку.

– Слав, пойдём. Молодой человек, не могли-бы вы меня одеть, а-то вечером прохладно, - сказала Света.

Мы пошли. Отойдя на несколько шагов Света, спросила:

– А кто эта девушка?

– Катя. Мы с ней встречались. Это с ней я расстался перед тем, как мы встретились в кафе.

– А… понятно… Это чувствуется. По твоему голосу.

– Да вы, никак, ревнуете, сударыня.

– И вовсе я не ревную. Можешь спать с кем хочешь.

– Да ладно тебе. Мы с ней расстались. И это навсегда.

Мы шли по дорожке, Светка успокоилась и болтала о каких-то пустяках. Я слушал её вполуха, и вдруг услышал сзади:

– Да она это, сука буду! Вон и платье её, и фраер этот, что про доцента лабал!

– Да вижу уже. Так, вы фраера придержите, а я её в машину утараканю.

«Бля! По базару похожи на блатных. Не меньше трёх. Хреново, блатные разные бывают, спортсмены в том числе» Шаги приближались. Я быстро глянул по сторонам, заметил на дороге медленно едущий жигуль.

– Кать, - обрываю я её на полуслове, вполголоса, - сейчас я столкну тебя с дорожки влево, ты от меня отцепишься и побежишь со всех ног домой, поняла? – шаги были уже рядом, может в метре, объяснять некогда.

Я толкаю Светку влево, с дорожки на траву, сам приседаю и одновременно сдаю назад, под ноги левому. Он не обманул мои ожидания, споткнулся и перелетел через меня, чувствительно зарядив мне коленом в бок. Похрен. Поднимаясь, втыкаю свой кулак в левое подреберье тому, что был посередине, сотрясая ливер. И чуть не пропускаю левый крюк от крайнего справа. Просто какая-то тень мелькнула, на инстинктах вжал голову в плечи и чуть пригнуться успел. Но по уху прилетело знатно. Боксёр. Техничный. Ну держи в надкостницу. Техничный захромал. От крюка в челюсть он защитился, но я добавил ему другой ногой в коленную чашечку. Так надёжней. Повернулся и увидел, как левый уже поднялся на ноги и направляется в сторону Светки, которая не убежала. Стоит тут-же, прижав к груди кулачки и повизгивает тоненько. На лице страх и непонимание. Он чуть до неё не дотянулся. Я успел подскочить к нему и ударить ногой в бедро. Здоровый, чёрт, его бить бесполезно, надо выключать. Здоровый отшатнулся, повернулся ко мне, на лице удивление, мол «кто тут мне мешает?». Я сблизился и провел пару обманок, а затем протянул левую к его кадыку, «надо аккуратно, чтоб гортань не сломать, мне обвинений в убийстве не хватало». На лице здорового удивление сменилось растерянностью. Конечно, растеряешься тут, когда дышать забыл как. Добавляю ногой в живот и поворачиваюсь к этим двум. Ливерный уже пришёл в себя и прёт ко мне, сзади хромает техничный. Ливерный поднимает руки, «бля, тоже боксёр», и выбрасывает джеб, а когда он цели не достигает, лезет в ближний бой. Ну давай, познакомься с моим коленом. Колено, это печень, печень, это колено. Отталкиваю от себя ливерного. Чувствую, что дышу уже тяжело и в руках тяжесть присутствует. Значит, танцуем уже секунд тридцать. Вот минусы того, что спарринги у нас по двадцать секунд. Привыкаешь к интенсивным, но коротким нагрузкам. Ничего, осталось техничного победить, и домой, Светика ласкать.