– Спасибо. Я – Лена, можно – Ленка. Мне понравилось, как ты сегодня пел.

Я пел? А, ну да, после торжественной части состоялся импровизированный концерт. Каждый мог выйти на сцену и сказать несколько слов, стих прочитать, или спеть под гитару. У нас половина потока гитарой баловались, и в концерте поучаствовали. Вот и мы с Гошей вышли. И в две гитары слабали «Мой друг, художник и поэт», «Слепую судьбу» и «Вальс – бостон». Гоша играл на две головы лучше меня. Я владел гитарой лишь на хорошем дворовом уровне. Зато вокальная партия была моя. Ещё-бы, пять лет занимался в музыкалке профессионально. Вокал, сольфеджио, аккордеон… как-же я всё это ненавидел.

– Спасибо за комплимент. Я старался.

Мы поболтали ещё немного, а потом пошли на медляк. Я обнял Ленку за талию и почувствовал упругое и гибкое, налитое тело. Явно какой-то спорт. Ростом она была с меня, но у неё ещё каблук сантиметра три – четыре.

– Чем занимаешься?.. Какой спорт? – уточнил я, когда она вопросительно посмотрела на меня после первого вопроса.

– Никакой. Просто поддерживаю форму. Бегаю, отжимаюсь. Ещё танцевать люблю, особенно твисты и рок-н-рол.

– О! В этом мы с тобой похожи. Тоже люблю тряхнуть стариной.

– Не оторвется?.. Старина твоя, если сильно потрясёшь?

– Насмешила, ага... За своей стариной следи.

– Проводишь меня сегодня?

– Запросто.

В таком трёпе ни о чём танец и прошёл. Я глянул на часы на стене. Без восьми девять. Скоро будут закругляться. Начнутся просьбы о последнем танце, потом о последнем медляке, вобщем ничего интересного уже не будет.

– Может пойдём уже? – спросил я Ленку.

– Пошли – она тоже взглянула на часы, и видимо подумала о том-же самом.

Мы направились к выходу, я только успокаивающе махнул Сквозняку, обнимавшему уже третью за вечер девушку, и обеспокоенно посмотревшему на меня.

Глава 3

3.

Выйдя из клуба Ленка, сразу ухватилась за мой локоть, прижалась к левому боку и ткнулась грудью мне в плечо. На улице начинались сумерки.

– Я недалеко живу. Минут пять идти.

Я согнул руку в локте.

– Показывайте дорогу, барышня. Я весь в вашем распоряжении.

Идти было и впрямь недалеко. Ленка всю дорогу болтала. Из её болтовни я узнал, что она приехала учиться из одного из областных городов, что она с двумя подружками снимает однокомнатную квартиру у её тетки, которая переехала жить к своему хахалю. Что в её городишке ловить совсем нечего, а она мечтает стать директором гостиницы и поэтому поступила в ПТУ 31. Что подружки у неё в родном городе такие скромницы, а здесь ведут себя как шлюхи, бросаются на каждого мужика. Что саму Ленку в её городке считают распутницей, уводящей мужей из семей, хотя сама она ничего подобного даже не мыслила, и ни замуж, ни детей заводить в ближайшие лет пять-семь не собирается. Да и кого там уводить – алкаши одни.

Я слушал Ленкин трёп, а сам глазел по сторонам. По центральным улицам мы, конечно, не шли, но в современном мире любые улицы областного центра полны машин, движение не прекращается даже ночью. А дворы заставлены автомобилями. Здесь-же на улицах было пустынно, а во дворах ютилось по одному – двум автомобилям отечественных марок, к тому-же древних.

«Если даже это сон, то он уж больно детальный. Во сне второй план обычно размывается и деталей не видно, либо их сам придумываешь. А здесь… Хотя, кто знает, как влияют на сон препараты.»

Внезапно мы остановились у одного из подъездов стандартной пятиэтажки.

– Ну вот мы и пришли. Зайдёшь?

Это «Зайдешь?» было сказано тоном, не оставляющим сомнений в истинной цели приглашения. «Ну а чё терять-то? Сон или не сон со мной сейчас происходит, но глупо отказываться от недвусмысленного предложения потискать симпатичную девушку».

– А как-же подружки – шлюшки? – спросил я.

– Да они ещё вчера уехали домой на выходные. В понедельник приедут, им сессию сдавать. А я завтра утром ехать собираюсь. У меня за сессию всё автоматом проставили. Так что не бойся за свою добродетель, никто на тебе не повиснет.

Она пошла к подъезду, я двинулся за ней. Вот же времена. Никаких железных дверей, никаких кодовых замков и магнитных ключей. Даже квартирные двери в основном деревянные, некоторые обиты кожей молодого дермантина. Мы поднялись на третий этаж, Ленка открыла дверь и вошла. Я вошёл за ней, закрыл дверь и щёлкнул замком. Мне показалось, что Ленка при этом чуть вздрогнула. Она возилась с застёжками своих туфель. Я быстро скинул свои ботинки, Ленка как раз справилась со своей обувью и выпрямилась. Я подошёл к ней сзади, обнял за талию и поцеловал в шею. Она мелко задрожала, положила свои руки на мои. Я почувствовал, что кожа её предплечий покрылась мурашками. Тогда правую руку я перенёс ей на живот, а левую передвинул на грудь. «Да, не ошибся, твердая двоечка». Твёрдая во всех смыслах. Грудь радовала своей упругостью, а твёрдость соска я ощутил даже через бронированный лифчик отечественного производства.