Наши прощания тоже изменились. Теперь Костя останавливался, и, несмотря на внешнее спокойствие в голосе, я чувствовала скрытую теплоту, которая казалась ярким лучом солнца, согревающего мое сердце:

— Я напишу тебе завтра, когда освобожусь. Будет, что срочное, сразу пиши.

Эти слова ложились на сердце, как исцеляющий бальзам. За две с половиной недели общения мы больше не поднимали тему моей «измены» и нашего развода, но я не оставляла мысль доказать невиновность. Но понимала, что надо сделать это аккуратно, и чтобы не было только хуже, ведь для него это явно болезненная тема. Это будет трудно, но я должна.

И еще через три дня, я поняла, что есть только один способ. Это снова будет трудно, но по-другому нельзя. Сегодня Костя сказал, что придет в половину седьмого, и я очень удивилась. Почему так рано?

Когда я открыла дверь, то поняла, как рада его видеть. На лице появилась глупая улыбка, и почему-то захотелось смеяться от счастья. Он так плотно вошел в мою жизнь, что уже не представляла, как без него дальше жить. Его глаза выражали теплоту, и он улыбнулся мне:

— Привет, Даша. Теперь вечера будут свободны, я уволился с вечерних заказов и оставил только развозку по выходным.

И почему эта новость стала для меня вспышкой искренней радости? Хотелось смеяться, что ужин я теперь буду готовить рано. И затеплилась в груди надежда, а вдруг Костя будет оставаться дольше. Но постаралась взять себя в руки, и сказать:

— Привет, Костя. Честно, я рада твоему решению. Душа терзалась, видя, как ты изнуряешь себя работой.

— Только она меня спасала от тяжелых мыслей.

Сердце грохнуло от его слов, и голова закружилась от волнения. Сейчас я попробую доказать ему, что не предавала.

Раскладывая еду по тарелкам, мы стали мило разговаривать. Но меня выдавало волнение, потому что Костя отложил вилку, и спросил:

— Даша, что-то случилось? Ты сама не своя. Это видно.

Да уж. Сегодня не смогла совладать с эмоциями. Что же, настало время.

— Костя, я хотела задать тебе один вопрос, но теперь страшно волнуюсь.

— Не бойся, я слушаю.

Он откинулся на спинку стула, и его внимательный взгляд придал решимости, хотя казалось, что сейчас совершаю прыжок с парашютом. Сейчас задам вопрос и меня ждет или жестокий удар об землю, или эйфория, что все получится.

— Ты знаешь, почему я предложила тебе развод, но ты меня тоже слишком легко отпустил?

Теперь я с замиранием сердца ждала, что он мне скажет. Какой ответ я услышу? И даже не знала, хочу ли я его знать или нет.

В глазах Кости появились слезы. Их причину я не могла понять.

— Это не было легко, но я подумал, что ты хочешь уйти к нему. Я все видел, и зачем тогда удерживать? Хотел вычеркнуть из жизни и забыть навсегда. Но было больно от твоей измены. Ты довольна ответом?

Его кулаки стали сжиматься, и он закрыл глаза. Но тут же открыл, и его взгляд снова стал холодным.

— Я тебе не изменяла, хотя ты и не веришь. Долго думала, как доказать тебе, что я невиновна. Мне тяжело осознавать, что ты считаешь меня предательницей.

И когда я хотела продолжить, в голосе бывшего мужа слышалась злая ярость:

— Даша, не порти то, что мы с таким трудом построили.

Но я уже не собиралась останавливаться, только не сейчас, когда уже все решила.

Сложила руки и, вложив в голос умоляющие нотки, попросила:

— Позволь мне доказать еще раз. Просто послушай меня.

Он откинулся на спинку стула, и в его холодный взгляд не предвещал ничего хорошего. Казалось, что меня пытаются остановить от дальнейшего разговора и замораживают. Но я не могла. Пусть будет, что будет. Даже если я все испортила, хотя от этого хотелось плакать.

— Давай вместе сходим на консультацию к Андрею Андреевичу. Ну неужели я предложила бы тебе прийти к моему любовнику, чтобы оправдаться? Костя, поверь мне, пожалуйста.

Я наблюдала за его реакцией, и он казался выброшенной на берег рыбой. Его челюсть отвисла, и он смотрел округлившимися глазами. Не в силах сказать хоть слово, он молчал, и после паузы, судорожно сказал:

— Я должен выйти на улицу и подумать. Приду и скажу мое решение.

Когда он ушел, мне показалось, что сердце разбилось от отчаяния. Костя не вернется и бросит меня. И слезы наворачивались на глаза, что я больше его никогда не увижу. Не смогу для него готовить ужин и слушать его голос. Хотелось выйти на улицу, чтобы проверить, там он или нет.

Время шло бесконечно медленно, я смотрела на часы, и с облегчением в сердце чуть не разревелась, когда через десять минут Костя пришел в квартиру. Его глаза горели яркой решимостью, и он произнес: