Потом мы двинулись на кладбище. Журналистов уже оттеснил отряд ЧОП. Я подумала, что мир и люди сошли с ума: одни не хотели принимать на себя ответственность за случившееся, другие требовали крови и зрелищ с уже и так поплатившихся и убитых горем родителей. На кладбище было жарко. Пока закапывали гроб, люди все шли и несли цветы к могиле. Мне стало плохо, я отошла в сторонку, в тень огромной лиственницы. Присела на скамейке у могилы неизвестной мне женщины. Надежда Новикова. 24.12.1946-07.10.1994.

Некролог на её памятнике гласил: «Милая, встретимся на небесах».

Впритык располагалось ещё две могилы. Иван Новиков. 14.10.1943-11.11.1995

«Я рядом с вами, дорогие»

Виктория Ивановна Новикова. 06.02.1965 -05.08.1988. Под именем последней была ещё одна надпись:

Новикова Виталина. 05.08.1988 – 05.08.1988

Как грустно, – подумала я – потерять дочь и внучку в один день. А я в этот день вернулась. И у Джонни День рождения пятого августа. А ещё скоро в этот день родится мой Рыжик. Фото девушки сильно выцвело, черты лица читались неразборчиво. Я поставила обратно вазочку, которая упала с её могилы.

В сторонке за кустами стояли, как мне показалось, школьницы и курили.

– Это она?

– Да, вроде бы. Они вдвоём стояли.

– Фу, какая она странная. Я думала она другая.

– Ну, когда Катя про неё рассказала, я надеялась увидеть платье от Гуччи и Лабутены.

Я взглянула на обувь скорбящих у могилы Саши и поняла, что на многих дамах действительно туфли на шпильках с красной подошвой. Увидела, как эти дорогущие каблуки впиваются в сухую кладбищенскую землю. Какой прискорбный пафос – подумала я.

Человек умер, а они обсуждают искусственные титьки и туфли. Я взглянула на свои замшевые, видавшие виды балетки с острыми носами, которые случайно нашла на антресоли у мамы во время очередной уборки в их квартире. Это были её балетки, когда-то очень давно привезённые из-за бугра, но так и не надетые, потому что были ей жутко малы. Я отличалась на фоне происходящего декаданса. Простое чёрное платье из поплина, напоминающее мужскую сорочку, подвязанное ремешком. Старая обувь без каблука. На голове растрёпанный пучок и жёсткий клатч из макраме, сделанный руками любимой мамы.

– Говорят, она в списке Форбс России.

Я поняла, что речь по мою душу. Ко мне подсел Женька и обнял меня. Девочки в кустах прыснули.

– Устала? – спросил он, заботливо убирая обратно в пучок выбившийся локон.

– Немного. Домой хочу, к детям. – мы упёрлись лбами и смотрели в глаза.

– Мама настаивает на ресторане. Ты как? Есть хочешь?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Я бы кого-нибудь съела.

– Тогда я скажу ей, что мы будем.

Кажется, общее горе сплотило их, и Женя усмирил бурю гнева в душе. А ещё, я думаю, ему помогли воспоминания о Марго. Я не могла разрушить эту тонкую, и без того, связь с матерью.

К нам приблизилась незнакомая высокая девушка. На вид, ровесница Джонни.

– Жень, привет.

– Василиса? – удивился муж. – Ты здесь какими судьбами?

– С тобой поговорить хотела. Надеялась, что мы встретимся.

– Знакомьтесь. Это Лина – моя жена. Василиса – одногруппница.

– Очень приятно. – кивнула я.

– Рассказывай, что случилось?

– Можно наедине?

– Вась, она моя жена. Я ей делюсь всем.

– Тогда, вот… – она достала из сумки старую пожелтевшую тетрадь на пружинке. – Я думаю, ты должен знать правду. У вас с Романом не очень хорошие отношения… – Положила тетрадь на стол. – Я недавно убиралась даче, хотела растопить печку макулатурой и нашла Ксюшин дневник. Она оставляла его у меня, чтобы её родители не читали. Жень, всё не так произошло. Ксюша солгала тебе.

Женька пролистал дневник, испещрённый мелким почерком с сильным наклоном. Открыл на последней исписанной странице. Минуту он молча читал. С каждой секундой менялся в лице. Нервно забарабанил ногой под столом, пролистал на предпоследнюю. Зажал рот рукой. Выдохнул воздух как лошадь. Кивнул сам себе, задрал удивленно бровь. Пролистал несколько страниц.

– Жень, она не собиралась умирать. Она хотела привлечь твоё внимание и вызвать у тебя жалость.

– Это пиздец! – спокойно произнёс он. – Я его четырнадцать лет хотел прибить. А оно вон как. Мама-то права была.

– Что случилось? – спросила я его.

– Ладно, Жень, я пойду. Рада была видеть. Мне очень жаль. Прими мои соболезнования. – Василиса попрощалась и ушла.

– Помнишь, я тебе рассказывал, что Рома изнасиловал Ксюшу. – тяжело вздохнул муж, провожая взглядом одногруппницу. Я кивнула. – Так вот. Никого Рома не принуждал к сексу. Ксюша специально припёрлась ко мне мириться, зная, что там отчим, а я в больнице. Она реально сама на него залезла. Идиотка, пишет здесь, что решила, раз я не намерен продолжать с ней встречаться, она мне отомстит. А через две недели узнала, что беременна. Но понятия не имеет от кого ребёнок: от Ромы или Ильдара. Написала, что сделала аборт, а затем, чтобы привлечь моё внимание, нажрётся таблеток и немного порежет себе вены. Бля-я-я! Вот дура! Лин, она просто не рассчитала дозу.