Сделав дюжину снимков в разных ракурсах и сфотографировавшись с «битлами» в обнимку, счастливый водитель пригласил их садиться.

Прощаясь с уже падающим с ног Сухотиным, Пол сказал:

– Мы сейчас встретили в лесу чудесную белочку.

– Белочку? – переспросил тот по-английски. Потом сказал по-русски водителю: – Белочку они встретили. – Оба засмеялись. Потом сторож вновь обратился к «битлам»: – Это ничего, нормально. Вы, джентльмены, какой день подряд пьете-то?

Те в ожидании разъяснений переглянулись, но сторож лишь махнул рукой:

– Ладно, бывайте, гении. Пойду-ка я домой, посплю. А то, не ровен час, и меня белочка посетит.

Музыканты забрались в салон.

– А может, к Виктору заедем по пути? – предложил Пол, когда они выехали на широкую дорогу.

– Не рановато? – покачал головой Джордж. – Он нас на ленч приглашал. А сейчас только девять утра.

– Я спать хочу, – проскулил Ринго.

– Гитару заберем и сразу уедем, – настаивал Пол. – У меня мелодия в голове вертится, хочу в отеле подобрать… А позже снова приедем.

– А если она уже ушла в свой университет? – невинно спросил Джон.

– Нет, ей к одиннадцати, – возразил Пол и осекся. – Ну ты… При чем здесь…

– Ладно, – усмехнулся Джон понимающе. – Заедем. – Он был в хорошем настроении. – Может, и дома еще.

Машина неслась с горы, забирая влево, к железнодорожному переезду. Ринго задремал. Глянув на хмурого Пола, Джон дурашливо затянул:

– I give her all my love,

That's all I do…*

Пол подозрительно на него посмотрел, потом улыбнулся и продолжил:

– And it you saw my love

You'd love hertoo…**

[* Она дала мне все,

Чего я ждал… (англ.)]

[** И я назвал ее

«Моя звезда» (англ.).]

– AndIbve her***, – закончил Джордж. [*** Да, влюблен я (англ.).]

– Елки-палки, все трое солируют! – воскликнул водитель Григорий вне себя от восторга. – Такого еще никто не слышал! – И от нахлынувших чувств с размаху шлепнул ладонями по рулю.

Как раз в этот миг с прилегающей справа дороги на шоссе, прямо перед носом «Волги», выскочил зеленый «газик». Не успев еще как следует ухватиться за баранку, Григорий ударил по тормозам.

Все произошло в считаные секунды. «Волгу» занесло на скользкой дороге, и она со всего размаха врезалась в радиатор «газика», а затем, как в замедленной съемке, поплыла по воздуху, перевернулась несколько раз и влепилась в бетонный столб.

Водителя при ударе вынесло через лобовое стекло, и он, проскользив несколько метров по льду, остался лежать на дороге бесформенным черным горбом.

Шофер «ГАЗа» выпал из кабины, у него тряслись руки. Утирая ветошью кровь с лица, он вихляющим шагом подошел к тому, что осталось от легкового автомобиля…

Ринго проснулся. Машина, замедляясь, двигалась к железнодорожному переезду. «Газик» шел перед ней.

– Уф-ф, – сказал Ринго. – Что ж мне все мерзость-то разная снится?

– Кто умер теперь? – поинтересовался Пол.

– Все, – отозвался Ринго. – Ладно, проехали… Вы, кстати, песню не пели?

– Какую? – удивился Пол.

– «And I love her».

– С чего бы вдруг?

– Действительно. А мы сейчас к Виктору едем?

– И что из этого? – надменно поднял бровь Пол.

– Ладно, проехали, – повторил Ринго, махнул рукой и уткнулся носом в стекло, разглядывая заснеженную обочину.

К большому огорчению Пола, Ольга уже ушла. Виктор Дмитриевич и Валентина Александровна уговорили «битлов» остаться позавтракать. Изъяснялись в основном жестами. Ринго и Джон, уплетая пельмени, подносили руки к груди и закатывали глаза. Лактовегетарианцы Джордж и Пол производили те же действия, потрясенные экзотическими сырниками со сметаной. Когда фантаст, с трудом припомнив нужные английские слова, спросил про «эназэ ворлдз», добавив: «Вилен Корнеев», «битлы», радостно улыбаясь, отрицательно завертели головами и забормотали:

– There are no other worlds… Другой ньет…бат здес ест! One… Один!

Зазвонил телефон. Колупаев снял трубку.

– Да? Москва? Здравствуйте. Взаимно… Да, тут они, – удивленно проговорил он и повернулся к музыкантам. – Вепрев, – сказал он и протянул черную трубку Джону.

– Тот самый? – удивилась супруга. – «Правая рука»?

– Видимо, – пожал плечами писатель.

– Алло? – спросил Джон в трубку.

– Джон? – раздался оттуда голос с металлическим призвуком и чудовищным эхом.