– Брагаз?!

– Занимаемся!

Сначала мне не было видно из-за спин, но потом я разглядел усатого кашевара, который осторожно разрезал кувон на стонущем на земле граничнике. Я увидел кровь, и… кажется, торчащее наружу ребро. Удивительно, несмотря на все, что случилось со мной за последнее время, раненных я почти не видел. Смотреть на человека, который страдает и который сам испуган, оказалось тяжелее, чем смотреть на мертвого.

– Среднюю, – сказал Вован после короткого осмотра.

Я понял о чем он, когда один из граничников поднес ему двойной зеленый катастр. Десятый – так здесь называли сержантов – приложил амулет к развороченной груди и активировал. Стоны раненного тут же стихли. Я чуть поморщился, когда Вован, особо не аккуратничая, впихнул торчавшее наружу ребро внутрь тела, а после так же руками принялся притягивать друг к другу края раны. Продолжалось «лечение»… не меньше двадцати минут. За это время Терикан с Брагазом по разу приказывали не забывать про оборону. Вован почти непрерывно поил пострадавшего водой.

Рана исчезла минуте на десятой, а на двадцатой кашевар поднял граничника на ноги и примотал лечилку к его груди, видимо, чтобы процесс не прерывался. Тот был бледноват, но в целом… даже неуверенно улыбался. Мне стало еще обидней, что на меня лечилка не подействовала. Разумеется, в итоге граничник умрет от заражения крови, руки-то Вован перед «операцией» не помыл, но расстроился я все равно.

Следующие три дня прошли в почти непрерывном выгадывании засад со стороны котов. Они редко завершались боями: видя размеры отряда, кайсы чаще сбегали, но в Лесу их оказалось много. Кажется, даже больше, чем ожидал Бандар. Мы много раз сворачивали: то продираясь через чащу, то наоборот выбираясь на плоскогорье, покрытое в лучшем случае сухой травой, но везде на нас нападали.

Терикан предлагал бросить тупоруков, которые ощутимо замедляли ход, но «индеец» не позволил, уверив, что «коровы» еще понадобятся. Да и вряд ли бы мы ускорились, потому что тогда стало бы намного сложнее держать оборону. Никто пока не погиб, но, как мне казалось, исключительно благодаря везению. Граничников ранило еще несколько раз, а одному из искателей кайс отгрыз пару пальцев. Как я узнал, катастр Большого Лечения отрастил бы их обратно, но никто в здравом уме не стал бы тратить такую ценность на подобную мелочь. На всю группу было только два таких катастра. И, вероятнее всего, лежали оба в чеплаках внутренников и предназначались для спасения принцессы. И если кто–то получит травму, с которой ни малая, ни средняя лечилка не совладает… как поступит принцесса? Одно дело кричать о том, чтобы поскорее помогли раненным, совсем другое – рисковать ради этого.

Если я что и запомнил из уроков истории, так это то, что правители не шли на врага в первых рядах, не подставлялись под пули и стрелы. Не потому, что они злые, а потому что они не идиоты. Как Арагорн, сын Араторна, например. Дело правителя – управлять. Маршак на этот счет давным-давно все сказал: «Лошадь захромала – Командир убит. Конница разбита – Армия бежит». Бой – удел воинов. Точнее, в просвещенном мире воевать никто не должен. Идея отправить наследницу престола куда-то с очень нечеткими целями изначально казалась до крайности глупой. Теперь же…

Интересно, она сама понимала, что жизни этих людей зависели от нее? Если она во время похода погибнет, что станет с ними? Похоронят вместе с ней? Я так и не смог для себя объяснить, для чего все это было затеяно на самом деле.

И, кстати, я перестал думать, что Тарлизе может быть семьсот лет. Иначе она бы в такую ситуацию не попала. И не держалась бы так… старательно. Кажется, ей кто-то очень подробно рассказал, как должна вести себя Великая Колдунья и Достойная Будущая Правительница, и она изо всех сил пыталась этому образу соответствовать. И я бы даже восхитился. Без шуток. Если долго притворяешься приличным человеком, то в конце концов им и становишься. Только вот эту конкретную девицу скорее кайсы сожрут. И меня вместе с ней.

– Слева!

– Вижу!

Отпрыгнув, я не позволил паре котов напасть одновременно. Одного из них тут же перехватил Келин, ударив Двойной Чертой, которая у него, по ходу, была фирменным приемом. Второй, ничуть не смутившись промаха, тут же прыгнул снова, но я успел подставить Аргумент. Граничника на моем месте сбило бы с ног, но моей силы хватало, чтобы не падать. Тут же, вторым движением я выстрелил в кайса из своего катастра, а после, размахнувшись, врезал Аргументом по потерявшему координацию иную. Как и в предыдущие разы, этого хватило, чтобы перебить коту хребет.

Как выяснилось, не настолько я им уступал в скорости. Те же лазрачи двигались ненамного медленнее, но, кажется, в них что-то оставалось от изначальной неуклюжести мертвецов. Кайсы же, будто, вовсе не имели инерции, постоянно меняли углы атаки и стартовали с места круче Усейна Болта. Сначала я больше держался рядом с Бандаром, который махал своим ультимативным топором не зная усталости и промаха, но приспособившись, отошел чуть дальше. И в итоге мы организовали неплохую пару с Савойей. Не специально – само так получилось. Он кайсов замедлял, я ломал им спины. Позади стоял Чирик, вступая в схватку, когда нас придавливали.