Дрэк закатил глаза. Если бы он знал, как все на самом деле, или если бы мы бросились врассыпную и не придумали оправдания, было бы гораздо хуже, а так, получается, Ден превентивно нейтрализовал его конкурентку. Интересно, сам понял, что сделал, или нет?

— А еще она меня дурой обозвала! — пожаловалась Желткова.

Члены комиссии переглянулись. Гестаповка вытянула в нитку и без того тонкие губы.

— Дети, возвращайтесь в класс, ты, Павел, — он указал на меня, — вызывай завуча…

Я покачал головой.

— Только вы найдете на нее управу. Пойдемте с нами, Геннадий Константинович! Пожалуйста.

Способность мыслить здраво быстро вернулась. Сейчас начнут разматывать клубок, и все вернется к стиху, следует сделать его помягче. Ну а, в принципе, за свои действия надо отвечать. Вот и ответим, порадуем родителей очередным вызовом в школу.

При виде комиссии, вваливающейся в кабинет, Джусиха аж позеленела. Как бы мы ни были виноваты, выгонять детей с урока она не имела права, это непедагогично. Оскорблять и тем более бить — вдвойне непедагогично.

— Что тут произошло, Людмила Кировна? — строгим голосом спросил дрэк. — Почему дети без присмотра ходят по школе?

На пару секунд повисло молчание. Баранова поняла, что это ее звездный час, встала и сказала:

— Они довели учительницу!

— Да! — кивнул Райко.

Ощутив поддержку, Джусиха воспрянула, дрэк же, наоборот, растерялся.

— Это она нас довела! — крикнула Желткова, и на ее губе повисла слюна. — Обзывалась!

Подавая другим пример, я сел на свое место. Когда все расселись, дрэк обратился к Людмиле Кировне:

— Проводите урок. — Он обвел взглядом класс и сказал: — После шестого урока не расходиться! Будем разбираться.

Когда за его спиной закрылась дверь, Людмила Кировна грузно опустилась на стул, рукой вытерла лоб и сказала:

— Учим на выбор любое стихотворение Лермонтова.

Мы уткнулись в учебники и молча просидели до конца урока. На перемене прибежала классная, наорала на нас и объявила седьмым уроком классный час. Интересно, что будет? Просто ор Еленочки, или дрэк решит заморочиться и станет разбираться, кто прав, а кто виноват?

На его месте я бы постарался устранить конкурентку, которая всеми силами пытается его утопить, а значит, стоит готовиться к настоящему допросу с очными ставками. Если, конечно, дрэк не дурак.

Я не ошибся. На классном часе присутствовали Людмила Кировна, директор, завуч, наша классная и 9 «Б» полным составом. Комиссия уже уехала. Надеюсь, мы не сильно подставили дрэка. Спикером от оппозиции выбрали меня, и потряхивало от предвкушения.

Первой заговорила Елена Ивановна, кивнув на Джусиху, с разнесчастнейшим видом сидящую за учительским столом.

— Вы что мне тут устроили? Ни недели не проходит, чтобы вы куда-нибудь не вляпались! Драка, поножовщина, теперь, вот, Людмилу Кировну чуть до инсульта не довели. Как вам не стыдно!

Все молчали. Но не виновато прятали глаза, а смотрели на классную, надеясь, что дадут высказаться. Я прокручивал в голове заранее приготовленный текст выступления. Как бы не оцепенеть в самый неподходящий момент.

Джусиха сделала несчастное лицо. Получилась морда обиженного бульдога.

Слово взял директор:

— Итак, что случилось?

— Саботаж, — пожаловалась Джусиха. — Отлично организованный саботаж!

— Это понятно. Но что послужило его причиной? Людмила Кировна?

— Причиной послужило неподобающее поведение практически всех учеников девятого «Б», — ответила она. — Которое началось с первых чисел сентября. Неизвестный сочинил оскорбительную эпиграмму, пустил по классу и сделал так, чтобы она попала ко мне.

— Вранье! — крикнул Карась, который был на нее особенно зол. — Вы сами ее отобрали!

Джусиха развела руками.

— Что и требовалось доказать. К тому же каждый раз ученики этого класса испытывали мое терпение, и сегодня, признаю, оно дало сбой.

— Вы меня ударили! — вскочил Карась. — Ни за что! Щека еще болит!

Директор, который сам грешил рукоприкладством, с осуждением покачал головой, но отчитывать учительницу в нашем присутствии было непедагогично.

Желткова тоже порывалась пожаловаться, но не решилась, ерзала и кусала губу.

— В чем причина сегодняшнего конфликта? — продолжал допрос директор.