Лялина поднялась, полная решимости.

— Поможешь ее найти? Это глупо, такое у тебя просить, но ведь как-то ты нашел тех девочек. Ну а вдруг?

Лялина пожала мою протянутую руку, я уселся рядом и подытожил:

— Итак, на что вы готовы пойти ради дочери? Какие можете предложить условия?

Вот теперь Лялина задумалась надолго и ответила честно:

— Я не готова отказаться от Романа, нас ОЧЕНЬ многое связывает, ты не представляешь, насколько многое! Но если он не пойдет на уступки, мне придется с ним расстаться. Передашь ей?

Опять уловки. Что ж, я начеку.

— Нет, ведь не знаю, где она. Но если найду, как убедить ее с вами встретиться? Какие вы дадите гарантии ее безопасности?

— Он больше шагу не ступит в ее комнату, слова ей не скажет, пальцем не тронет. Будет делать вид, что ее нет. Я сделаю все возможное для этого, и начну уже сегодня.

— Вы очень сильная, и все правильно решили, — улыбнулся я. — Уверен, что и сделаете все правильно, обстоятельно, без нервов. Лучше, если ваш с отцом разговор состоится при свидетелях, тогда он не психанет и не станет распускать руки, а выслушает вас. Если понадобится помощь, я на вашей стороне.

— Спасибо, — кивнула головой она. — Вот уж не ожидала, что тебя волнует… Лика.

«Почти сестра, чего уж там», — подумалось мне.

Осталось убедить Лику встретиться с матерью. Почему-то я был уверен, что все у Лялиной получится, и Лика вернется домой.

Поначалу мне думалось, что Анна просто стояла и смотрела, как избивают ее дочь — так выходило со слов Лики, на деле оказалось, что она пыталась помешать, а значит, не даст в обиду дочь. К тому же должно подействовать внушение. Но и без него видно: Лялина настроена решительно.

И тут до меня дошло, что отец может хлопнуть дверью и вернуться к нам, он ведь по-прежнему у нас прописан, и с матерью они не в разводе. Надеюсь, этого не случится.

После разговора я покатил на базу, прибыл без пяти семь, поучил Рама боксировать, потом побежал к Илье — звонить деду, спрашивать, что с запчастями. Дед трубку не взял. Зато взяла бабушка и рассказала, что дед все купил, завтра передаст с проводниками.

— Ты видел, что они творят? — не сдержалась бабушка под конец разговора.

Я сразу не понял, о чем она.

— Кто?

— Ельцин… — Бабушка приложила его по матушке. — Единолично распустил Верховный совет! Вот скажи, разве это честно? Разве по закону?! Не он этих людей назначал, не ему их разгонять!

— Нет, — отрезал я. — Не по закону.

— Вот и Конституционный суд так решил!

События тех дней вспоминались туго. В той реальности в это время мне казалось, что было наоборот: это сторонники оппозиции что-то там штурмовали, а ельцинцы защищались, и их давили танками. А вон оно как на самом дела.

И еще я помнил, что кровавая каша заварится в начале октября, значит, пока будут перетягивать одеяло туда-сюда и ничего опасного не произойдет.

— Дед, как я понял, там? — спросил я. — На митинге?

— Да. Если бы могла, и я помогала бы! Если народ восстанет, что они сделают, упыри эти? Чем нас будет больше, тем меньше у них шансов! Правда за нами! Действия Ельцина нелегитимны — суд так постановил, но на закон им плевать!

— Полностью с тобой согласен, ба. У самой-то как дела? Как спина?

— Да какие там дела!

Бабушку тоже закрутил водоворот событий, но она хоть здесь и под пули не полезет.

— Понимаю, — проговорил я, пока она снова не стала меня агитировать. — Побежал новости смотреть.

До начала вестей оставалось двадцать пять минут. Я потер виски, сосредоточился, собрал разбежавшиеся мысли. Пока друзья играли в приставку, Илья ждал меня, гремел посудой на кухне. Я вошел туда же, брякнулся на табурет и сказал:

— Бабушка с дедом делают революцию, все пошло по одному месту.

— В смысле? — уточнил Илья.

— Да в Москве слышал что?

— А-а-а, что-то слышал, да. Ельцин против Хасбулатова. И еще там какой-то Руцкой. Твои за кого?

— За Советский Союз, против Ельцина, а он устроил государственный переворот, типа хватит мешать проводить реформы, и распустил Совет, окружил Белый дом силовиками…

Илья свел брови у переносицы:

— Так Белый дом в Америке. Или у нас тоже есть?

Я понял, что Илья, а значит, вся его семья, далек от политики, как от Москвы Камчатка.