Шрифт:
– И значит, я дам ей эту звезду, – отвечаю с улыбкой в попытке разрядить атмосферу, накаляющуюся на глазах.
У меня не получается пройти мимо мужа, потому что он не двигается ни на сантиметр в сторону. Наоборот, хватает меня за кисть и притягивает вплотную к себе.
– Ты дашь ей эту звезду на мои деньги! А я – против!
– Я давно собиралась пойти на работу, Андрей, – говорю устало, никак не реагируя на жёсткий захват его пальцев на моей руке.
И на то, что он упрекает меня деньгами, тоже стараюсь не реагировать. Хотя мне, безусловно, горько.
– На работу? Какую? В детский садик? – спрашивает он насмешливо. – Тебе очень долго придётся копить ту ничтожную зарплату, чтобы достать для Алисы звезду с неба!
Этот разговор у нас не впервые. Не про звезду с неба, а о прихотях дочери и моём желании работать. Андрей всегда воспринимает эту тему в штыки.
– В общем, не спорь, Тась, – заявляет безапелляционно. – Завтра с вами будет охрана.
Освобождает мою руку, но тут же обнимает за талию и притягивает к себе.
– Я, вообще-то, извиниться хотел, – шепчет напротив моих губ. – А мы опять ругаемся…
Это не я ругаюсь. А ты… И охрана твоя – просто соглядатаи, которые будут докладывать о каждом моём шаге…
Но я не говорю этого вслух. Выдавливаю улыбку и отвечаю спокойно:
– Да, давай не будем ругаться… И ты зря так переживаешь обо мне. Сам знаешь, кем я была для Спартака. Фальшивой девушкой. Зачем ему искать со мной встречи сейчас?
Внимательно наблюдаю за реакцией мужа. В его взгляде вдруг вспыхивает что-то такое… что-то сродни несогласию. А потом взгляд становится жёстким, а желваки вздуваются от того, как яростно Андрей сжимает челюсти.
– Во-первых, не хочу слышать его имени. А во-вторых, ты зря недооцениваешь этого психопата. Или тебе мало вот этого? – стреляет взглядом в трость, приставленную к стенке.
Я не отвечаю. Потому что, как и шесть лет назад, мне всё ещё нечего сказать. Да, Спартак сошёл с ума тогда. Да, жестоко избил Андрея без видимых на то причин. Но я ведь умоляла Андрея уйти. Прогоняла его. Он сам остался, провоцируя чемпиона и его ярость. Поэтому для меня в той ситуации нет правых.
Муж наконец смещается в сторону, освобождая для меня путь к кровати.
– Ты всё время отмалчиваешься, Тась, – бросает с претензией. – Всегда такая тихая, со всем согласная. А когда не согласна – просто молчишь.
А разве не это от меня требовалось?
– Я такая, как ты просил, – шепчу, не глядя на мужа.
Подхожу к кровати, откидываю край одеяла, ложусь и тут же накрываюсь до самой шеи.
– Но в самом начале, помнишь? – Андрей вдруг неожиданно срывается с места и приближается к кровати. Без трости сильно хромает и выглядит жалко. – Ведь в самом начале мы были счастливы! – шепчет с придыханием. – Ты помнишь, Тась?
Опускается на колени рядом с кроватью. Схватив меня за щёки, вынуждает смотреть в свои серые глаза.
– Мы же нормально жили, Тась! Были счастливы, помнишь?
Лично я была счастлива от будущего материнства, а потом – от рождения Алисы. Растворилась в дочери. Ела, ходила, открывала и закрывала глаза лишь ради неё. Дышала ею.
– Да, помню.
Андрей наклоняется и целует меня в губы.
Не знаю, верит ли он мне. Считает ли, что я говорю искренне… Сегодня мне плевать на это. Сегодня мне не хочется притворяться.
Вяло отвечаю на поцелуй, и муж очень быстро отстраняется. Чувствует холод, который именно сегодня я не скрываю.
– Зря ты так, Тась! Зря!
Резко поднимается с пола, выпрямляя больную ногу при помощи рук. Морщится от собственной ущербности. Торопливо подходит к своей трости, хватает её и быстро покидает комнату, напоследок шарахнув дверью.
Он прав. Зря.
Первым, кто может пострадать от его рук, будет не Спартак, а Алиса. Он может рассказать ей правду о настоящем отце – бывшем заключённом. И о том, что я – её мать – собственноручно посадила её родного отца в тюрьму на долгие шесть лет.
Глава 5
– Мамочка, кто эти дяди? – шепчет Алиса, вцепившись в мою руку.
– Это просто папины друзья, Лисёнок… Они побудут с нами… сегодня.
Многозначительно смотрю на соседа справа. Его лицо кажется невозмутимым и даже отстранённым. Словно этому «шкафу» комфортно на заднем сиденье нашей машины. И он не теснит своими габаритами нас с Алисой.
Второй «дядя» сидит на переднем пассажирском кресле и время от времени поглядывает на меня.
Я его знаю. Точнее, знала раньше.