— Я че, плавать не умею?! — возмущается Саша, берет за руку Женьку и говорит: — Ладно, вы пока сидите, а мы прогуляемся.

Дети уходят, мы с Ингой провожаем их взглядами. Я подсаживаюсь на лавку и кладу ей на плечи плед, в который Инга тут же кутается.

— Однажды он поймет, — тихо говорит Инга.

— Я знаю, — киваю.

— Ты уверен, что это хорошая идея — отпустить их одних? — с сомнением спрашивает Инга.

Качаю головой.

— Я не уверен ни в чем. Разрешу им плыть вдвоем — плохо, потому что небезопасно. Откажусь в принципе — плохо, потому что буду тираном, запрещающим все ништяки. Настою на том, чтобы плыть всем вместе, — тоже урод, навязывающий свое ненавистное общество. Скажи, как поступить правильно, Инга? Тогда, тринадцать лет назад, я не спрашивал у тебя ничего. Скажи, как мне поступить сейчас, чтобы вы с Сашкой перестали меня ненавидеть?

Инга кусает губу и смотрит своими большущими медовыми глазами:

— Мы с Алексом не… не ненавидим тебя, — вздыхает. — Просто нам нужно время. Ему — особенно.

— А что насчет тебя? — заглядываю ей в лицо.

Инга смотрит на меня пронизывающе. Облизывает губы и опускает взгляд на мои, опять тихо вздыхает.

— Никита, я так запуталась во всем… — поворачивает голову и смотрит на пруд. — Черт!

Выкрикивает так громко, что я дергаюсь.

Подрываемся с ней разом и несемся к берегу, потому что Саша с Женей выплыли почти на середину пруда. Твою мать, и когда они только успели?!

— Сашка, а ну быстро возвращайтесь! — кричит Инга и машет ему рукой.

— Да мы щас, мам! — я даже отсюда вижу, как Саша закатывает глаза.

В этот момент Женька встает на ноги и начинает активно махать мне руками, едва ли не подпрыгивает.

От этого движения небольшая лодка начинает шататься и в конце концов просто переворачивается.

— О господи! — кричит Инга, а, я уже не думая ни о чем, прыгаю с разбегу в пруд.

Вода холодная, но дети в паре метров от берега, так что я быстро добираюсь до них. На Женьке надет жилет, и она, перепуганная, виснет на Сашке, который вцепился в нее мертвой хваткой.

Подхватываю дочь под мышки. Зубы у нее стучат, но она не плачет. Саня просто ошарашенно смотрит на меня.

— Хватайся за меня.

Кладу его руку себе на плечо и начинаю грести. Делать это с двумя детьми на руках очень тяжело, но чего только не сделаешь на адреналине.

Уже возле берега Саша отлепляется от меня и доплывает сам.

Когда мы выходим на берег, Женька на эмоциях рассказывает о своем приключении Инге, которая кутает ее в плед, а после переключается на Саню, который тупо смотрит перед собой.

Инга накидывает ему на плечи покрывало.

— Никита, я не хотел, — смотрит на меня со слезами на глазах. — Женька просто так просила, а я… я думал, сейчас сплаваем быстро и все. Прости, я правда не хотел, чтобы это случилось.

В его глазах стоят слезы, и я сажусь рядом со своим сыном и притягиваю его к себе, прижимаю так сильно, как только могу. Краем глаза вижу, как Инга греет Женю.

Сашка всхлипывает, явно сильно перепугавшись из-за этого происшествия.

Глажу его по мокрым волосам и говорю:

— Все хорошо, Саш. Я все понимаю, правда. Не плачь, сын… не плачь.

Сашка замирает, но стальной хваткой держит меня за руки.

?Я же боюсь вздохнуть и пошевелиться, чтобы не спугнуть его.

Я не сомневаюсь в том, что произошедшее чистая случайность. Он не мог сделать это специально. Сашка хотел показать, что он взрослый и может сам сделать все что угодно, но вышло то, что вышло, и сейчас последнее, что ему нужно, это разбор полетов.

Вон сидит бледный как мел, трясется сильнее Женьки.

— Инга, давай детвору в машину и едем к нам с Женькой, тут близко. Как можно скорее нужно согреть их.

Я поправляю покрывало на Сашке и перехожу к Жене, беру ее на руки, по мелочи забираю наши вещи из беседки и быстро иду к машине.

Всю дорогу едем молча. Саша сидит тихо, смотрит в одну точку за окном, Женька доверчиво жмется к нему.

Как только мы возвращаемся к нам в квартиру, быстро купаем Женьку, потом Саша греется в душе, я выдаю ему кое-что из своей одежды, сам же просто переодеваюсь.

Весь вечер проходит как в тумане. Чтобы разрядить обстановку, включаю «Гарри Поттера», заказываем пиццу. Когда темнеет, Женька засыпает у меня на руках, и я отношу ее в комнату. Сашка молча уходит в гостевую, иду за ним.

— Я правда не понимаю, как так получилось, — смотрит в пол. — Хотел как лучше, но лучше бы послушался вас с мамой.

Кладу руку ему на плечо, хотя хочется его обнять и прижать к себе.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — говорю спокойно. — А теперь ложись спать. Все будет хорошо. Женька еще долго будет всем рассказывать об этом приключении.