— Я визжала! — сказала она вслух и стремительно села.

Лайам перевернулся на бок и забросил ногу ей на бедро. Тяжесть его ноги приковала ее к месту.

— Что ты сказала?

Она напряглась, услышав его глубокое, сонное мурлыканье.

— Я ничего не говорила.

— Нет, сказала. — Он сделал паузу, явно копаясь в сонной памяти, пока наконец нашел. — Ты сказала: «Я визжала».

— Чушь. — Она пыталась натянуть на себя сбившуюся в ногах простыню.

— Нет, сказала. Ты сказала…

Ей не нужно было напоминать, что она сказала.

— Молчи! — крикнула она, обеими руками прикрывая ему рот. Он приоткрыл губы и прошелся языком по середине ее ладони.

Остатки сил в ее теле исчезли, и она упала вперед, выставив перед собой руки. Лайам почти уткнулся лицом ей в грудь и тут же нащупал ртом набрякший и порозовевший кончик.

— Божественный дар, — пробормотал он. Он уже двигался без прежней стремительности, но Джо, распластавшись поверх его тела, ясно ощущала силу его порыва.

Со стоном она попыталась приподняться.

— Нельзя же так.

Лайам накрыл руками округлости ее ягодиц.

— Вообще-то можно, если существует вероятность, что это окажется приятно. — Она резко вздохнула, когда его язык неожиданно повторил прикосновение к еще влажному соску. — Ты невероятно чувствительна, особенно в этом месте.

— И в остальных тоже. — По крайней мере с тобой, в смятении поняла она.

Тихое признание вырвало из его горла довольное мужское мурлыканье.

— В таком случае мне надо быть внимательным. Ты должна сказать мне, если я что-нибудь пропущу.

— Ты не смеешь так со мной разговаривать.

— Тебе не нравится?

Ей сдавило горло от дразнящих ноток в его глубоком, ласковом голосе. Нарастающее возбуждение душило ее.

— Ты жалеешь меня.

— Страсть — не жалость.

— Это — страсть?

Он потащил ее вниз, и ее лицо оказалось совсем рядом с его лицом, а ее груди прижались к его груди, ее колени стояли по обеим сторонам его бедер.

— Зачем давать этому название? — простонал он. — У тебя мой запах, мой вкус. — Его раскрытый рот скользил по ее шее. Он явно возбуждался от этого.

— Я хочу…

— Чего, любимая? Чего тебе со мной хочется? — Его душистое дыхание щекотало ей щеку, руки медленно и чувственно скользили вдоль спины, вниз, к изгибу бедра. Он согнул ей ногу в колене и провел большим пальцем по чувствительной коже подошвы. — Тебе поможет, если я скажу, что мне бывает приятно?

Лукавые, сладкие интонации смели остатки ее сомнений и запретов.

— Хочу… Хочу все с тобой делать. — Она почти рыдала. — И ты все делай.

И началось… Началось сближение, бесконечно более интимное, чем их предыдущая неистовая встреча. Медленное, чувственное, в течение которого слова действовали так же мощно, как прикосновения. Она и не представляла, какие эротические фантазии живут в уме мужчины, и каждый звук, медом капавший с его уст, возбуждал в ней все большую страсть…

— Я вот что подумал.

Джо часто заморгала, пытаясь сосредоточиться.

— У тебя все в порядке? — не отставал он.

— Да, прекрасно.

— Ты показалась мне какой-то странной.

— Не пыхти. — Слава богу, не она за рулем, мрачно подумала Джо. Наваждение какое-то. Никак не может забыть то, о чем лучше вообще не думать. Всего раз… ну, хорошо, два. Такое стечение обстоятельств. Бывает. Он из жалости переспал с ней.

— Я кое о чем подумал.

Я тоже!

— Ты уже говорил это. Выскажешь наконец?

— Я думаю, нам надо все-таки пожениться.

Машина остановилась.

— Ты слышишь, что я говорю? Наверняка и ты об этом думала.

— Я об этом думала? — Он что, совсем спятил? Он так говорит, будто они обсуждают покупку нового автомобиля.

— По логике вещей такое решение само собой напрашивается.

— Логика?!

Лайам всегда прибегал к логике, когда подтасовывал факты, чтобы доказать, что он прав. Джо сжала зубы и расправила плечи. Почему этот фарс вызывает такую боль?

— Мы должны поступить целесообразно.