– Плохи дела. Придётся задержаться в городе до завтра, утром будем прорываться к «Илоне».

Брови Винча собрались, рот перекосился от тревоги:

– Мы не можем оставаться ещё на день, еда на исходе!

– Ну, поехали обратно.

Винч уронил голову, сказал глухо:

– Тогда всё, что показал вещий купол, станет правдой. Нам нужен Сверхкальмар, мы должны найти Послание, и как можно скорей. У людей есть рыба?

– Давайте искать.

Они зашли в торговый центр «Южный». Рыбы там не оказалось, зато Мира купила чёрную блузку с принтом «смеющиеся черепа». Вместо заляпанных джинсов натянула новые. Винч терпел её примерки, но с таким страдальческим лицом, что совесть мучила.

В просторном холле на полу светилась интерактивная карта города. На пересечении улиц Хабарова и Крюкова Мира нашла отметку: ««Морячок», лучший рыбный ресторан Южно-Сахалинска», и повела компанию обедать.

Синие буквы «Морячок» красовались на здании начала двадцатого века, но пристройка у него была новая, в стиле буддийской пагоды. Стоило подняться на крыльцо, тут же подскочил улыбчивый старик-официант, он был одет в белый капитанский китель с золотыми галунами на рукавах. Узнав о том, что господа желают рыбу, проводил внутрь, предложил:

– У нас есть растительный хек из сои и экстракта подсолнечника.

– Нет, нам бы настоящую рыбу, – терпеливо объяснила Мира. – Деньги есть, не вопрос.

Официант приглашающе указал в зал, где над креслами висели красные спасательные круги:

– Для особых клиентов шеф приготовит рыбную котлету. Выращено из клеток настоящей сёмги! Попробуйте с соусом маринара, классический изысканный вкус.

– Рыба, просто рыба, без соуса! – с нетерпением перебила Мира. – И лучше – сырая. Можно каких-нибудь моллюсков.

Официант оскорблённо выпрямился и стал похож на настоящего капитана. Процедил:

– Если господа желают рагу из голых слизней или их же в натуральном виде, лучше обратиться в любую забегаловку возле Центрального рынка.

На большом экране шла кинохроника с подписью внизу: «Промышленный лов сельди, 2025». В собранной сети, словно в горсти, прыгала навага, её живой водопад обрушивался в трюм сейнера. Винч очень заинтересовался, подошёл чуть не вплотную.

– У нас собран замечательный архив рыболовного дела, – похвастался официант. – Видите, какое богатство вытягивали? Если промотаем на две тысячи тридцатый, там уже будет жалкое подобие, и рыба мельче. Падала добыча, что скажешь, загадили океан, и глобальное потепление, опять же.

– Вы ведь не только на рыбу охотитесь? – Винч развернулся всем корпусом к официанту. – И на осьминогов тоже?

– И осьминога, и краба, и гребешка добывали, – с готовностью отозвался тот, кивая на терминал в стене: – Задайте голосом, что хотите.

Через пару минут вся троица терранавтов, прижимаясь друг к другу, смотрела на экран. Там на качающейся палубе работало двое матросов: один рыбак вытягивал за трос сетчатую корзину-ловушку, в стенки которой тыкался маленький осьминог, другой отстёгивал у ловушки крышку, хватал трепещущее животное и кидал о щит на стене. Под щитом стояла корзина, закрытая подобием волейбольной сетки. Добыча падала туда и не могла вылезти, только через мелкие ячейки корзины просовывались щупальца, отчаянно тянулись к недостижимой свободе.

– Это с песчаными столько возни, – прокомментировал официант. – На больших деревянные коробки ставили. В неё забирается спрут, вытягиваешь и прыскаешь внутрь тузлуком, терпким раствором соли. Пулей выскакивает.

Дальше были кадры с японского корабля. На конвейерную ленту из трубы падал осьминог, но не успевал уползти. Первый работник в халате и перчатках отточенным движением совал руку под мантию, выдирал мешочек с внутренностями. Второй промывал продукт, третий парой взмахов ножа вырезал клюв и глаза. Дальше осьминога несло под автомат, который методично обрубал щупальца.

Центральный мозг всё это время был жив.

Миру передёрнуло: она терпеть не могла военные музеи из-за фотографий Освенцима, кадров расправы фашистов над партизанами. И вполне представляла, что сейчас чувствуют Винч и остальные.

Схватив его за рукав, указала на выход.

По улице шли, не говоря ни слова. Наконец Тиэра застрекотала пулемётной очередью:

– Зачем они все туда залезали, я бы ни за что, никогда в такую корзинку не забралась, хоть рыба внутри плавает, хоть краб!

– Потому и попадались людям только дикари, – рассудительно заметил Винч. – Ныне же озарённые защищены куполом, эти ловушки нам не страшны.

– Всё равно это мерзко, гадко, подло! – не унималась Тиэра. – С собаками вы так же обращаетесь?

Обидно было это слышать, но что тут ответишь? «Да, мы знаем: осьминоги – не менее развитые животные, чем собаки, только гораздо вкуснее?» Мира поёжилась, а Тиэра всё продолжала щёлкать. Захотелось выплюнуть хлёсткую фразу, заткнуть ей рот.