Сглотнув вязкую от подступившего страха, слюну, Николь согласно кивнула, но поняв, что в темноте можно и не разглядеть её жеста, прошептала:

– Понимаю. Я ведь специально не спрашивала твоего имени. Я ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты работаешь охранником в этом доме. Я не видела твоего лица, да и ты моего не мог в этой темноте разглядеть, тебе ничего не угрожает. Пожалуйста. Я всё понимаю и очень прошу тебя, не отказывайся.

Ухватив его за широкую рубаху, уткнулась лбом в мощную грудь, почувствовав, как напряглись стальные мышцы.

– Прошу тебя. Если я, такая дура, что до двадцати лет доходила девственницей, то сейчас я не хочу спать с этим мерзким мужиком, который украл меня и считает мою девственность дополнительным бонусом себе, видите ли такой пикантной вишенкой на торте. Не хочу доставить ему этого удовольствия.

Николь закончила свою пламенную речь, которую обдумывала несколько часов до прихода охранника, а после в каком-то диком или отчаянном порыве, боясь услышать отказ, обняла высокого араба за талию и тесно прижалась к его сильному телу, ощутив при этом, что он ни на шутку возбуждён.

Араб в ответ погладил её по густым волосам, как маленькую девочку.

– Не отказывай мне, прошу тебя. Ты единственный, кто может мне помочь. Я и так унижаюсь перед тобой, предлагая себя. Никогда бы не подумала, что дойду до такого.

– Не говори глупостей, - тихо проговорил мужчина, продолжая гладить по волосам.
– Я не собираюсь отказываться. Ты, как самый дорогой подарок. Сам желал тебя каждую ночь. Знаю, что не должен ни касаться тебя, ни разговаривать с тобой, но не могу. От такой, как ты, отказаться невозможно. Ты же знаешь, что хозяин уехал? Его не будет неделю.

– Знаю.

– Это будет наше с тобой время. Я все ночи буду приходить к тебе и оставаться до утра. Если ты не передумаешь, то я приду уже сегодня.

– Не передумаю и буду ждать тебя.

– Тогда сейчас покушай, я принёс тебе очень вкусный рис с овощами и нежным стейком.

– Ты с самого первого дня кормишь меня, хотя совсем не должен этого делать. Почему? Иногда рядом с тобой я ощущаю себя маленьким ребёнком.

– Знаешь, когда хозяин запретил слугам приносить тебе еду, а я узнал, что ты такая молоденькая, посчитал, что это слишком суровое наказание, поэтому и решил кормить тебя по ночам.

Мужчина пришёл, когда на землю упала ночь. Но из окошек-амбразур на потолок падали отсветы фонарей, окружающих дом. Они видели силуэты друг друга. Николь до прихода охранника приняла практически на ощупь в маленькой ванной комнатке прохладный душ, вода здесь явно нагревалась на солнце. На ней была только блузка, в которой она пришла в ресторан, больше она ничего не надела. Каждый день она стирала своё нижнее бельё, что удивляло Николь, оно благополучно успевало высыхать. Девушка посчитала, что на эту ночь и её планы бельё будет лишним, к тому же побоялась, что мужчина может порвать его, как иногда делали отдельные представители по рассказам подружек. Те старательно просвещали её, хотя сами мало, что смыслили в отношениях, имея за душой по одному и то непутёвому партнёру.

Араб поставил на столик пакет и что-то достал из него. Николь очень удивилась, когда поняла, что он убрал бельё с её постели и сам застелил другое.

– Не передумала?

– Нет, - тихо отозвалась Николь, хотя чувствовала, как её начинает потряхивать от страха, вот только менять своё решение она не собиралась.

– У тебя было много женщин? – Николь, волнуясь, облизала сухие губы.
– Знаю, что у мужчин лучше не спрашивать такие вещи, но мне кажется, что ты уже взрослый и на много старше меня, поэтому эти игры не для тебя, да и не те у нас отношения.

– Много, лисичка. А ты, как я погляжу, хитрая девочка. Пытаешься оттянуть момент? Мне, если интересно, тридцать пять.

– Ты такой старый?
– не сдержала удивлённого возгласа Николь.

– Старый? Ты сейчас шутишь? – мужской смех заставил и её саму улыбнуться.

– Прости, прости, прости. Я сказала, не подумав, ну не совсем старый.

– Ещё не лучше. Что значит «не совсем старый»?

– Не слушай сейчас меня, я просто волнуюсь и начинаю говорить что попало.

– Тогда хватит болтать. Не хочу тебя пугать, поэтому скажу, что в начале я разденусь сам, а потом уже раздену тебя. Мы не будем торопиться, так что не волнуйся и ничего не бойся. Моего опыта хватит, чтобы соблазнить такую маленькую лисичку.

– Хорошо, - чуть слышно прошептала Николь. – Может и хорошо, что ты такой.

– Какой? – замер араб.

– Ну, такой, такой …, опытный.

– Это всё же лучше, чем старый, - смеясь, похвалил он Николь, ставя её около кровати.

Она слышала, как шелестит одежда, как щёлкнул ремень и видела по силуэту, как мужчина наклонился и стащил с себя брюки. Непроизвольно громко вздохнула.

– А теперь ты. Не дёргайся.

Николь сглотнула и замерла. Пройдясь горячими ладонями по волосам, спустившись к её плечам, мужчина нежно, словно что-то хрупкое и дорогое прижал девушку к себе. Сейчас он сам не узнавал себя. Ещё ни разу в жизни он так не обращался с женщиной. «Наверное, я вёл бы себя так со своей женой в первую нашу ночь после свадьбы», - промелькнуло в голове, но араб тут же отогнал эту слишком нереальную мысль. Теперь он жадно гладил девочку по спине, чуть касаясь попки и спускаясь к ножкам.