– Они не подлежали восстановлению, пришлось выбросить, - пожала та плечами. – Мой ночной любовник, увидев, во что сам же их превратил, спросил: хватит ли этих денег купить новые.

– А ты что?

– Сказала, что на не очень дорогие чулочки хватит, а потом придётся добавить.

Девчонки снова заулыбались, явно сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Николь сняла свои серёжки и, вытащив из сумочки другие, сверкающие в отражённом от зеркальных стен лифта свете, словно огненные брызги, вставила в ушки. Подружка ахнула, уставившись на украшение огромными глазами.

– Ещё и серьги? Мама дорогая. Ты же с ним не рассчитаешься.

– Причём здесь я? Это он со мной рассчитывается, - улыбнулась Николь.

– Слушай, а как ты сейчас пойдёшь по отелю в таком виде и без чулок? Все же сразу поймут, как ты провела ночь.

– И не только без чулок, Алёнка, - загадочно ответила подруге Николь.

– Не поняла?
– подняла та брови и тихо зашептала, - на тебе что и трусиков нет?

– Тссссссс! Не так громко.

Они какую-то секунду снова молча смотрели друг на друга, только если взгляд у подруги был ошарашенный, то взгляд Николь был наполнен лукавством. Они не замечали, как лифт останавливался на этажах и в него заходили и выходили люди.

– Зато у меня есть серёжки. Заметь, брильянтовые, - по всему видно довольная Николь гордо продемонстрировала подруге вначале одно ушко, а потом другое.

– Пипец, - выдохнула та и попятилась, двери лифта уже открылись на первом этаже.

Прозвенел звонок телефона и Николь поморщилась, посмотрев на экран, а потом показала его подружке:

– Долго же мы не виделись.

Глубоко вздохнув недовольно сморщив носик, приняв вызов, выдала:

– Да.

Арабам прекрасно было слышно, как мужик грозно приказал, чтоб сегодня была у него.

– Ага, - рассмеялась девчонка, подмигивая игриво подружке. Выходя из лифта, – Пока всё не пропью, домой не приду, хотела сказать в твой номер, - поправилась девчонка и поспешно сбросила вызов.

Подружки уже на несколько метров отошли от лифта, а потрясённые арабы продолжали стоять и пялиться на короткую плиссированную юбочку, которая так заманчиво развивалась при каждом шаге, обещая, что ещё чуть-чуть, небольшое дуновение ветерка и они будут вознаграждены самым запретным видом голой попки. Но чуда не произошло, толи ветерка не случилось, толи им изменила удача, но все они с испорченным настроением покинули лифт, направляясь на завтрак в ресторан.

Это был очередной вечер в отеле. Симпозиум закончился и на следующие дни для тех, кто оставался гостем отеля, была намечена развлекательная программа. Как всегда размеренный и тихий ресторан с одной стороны, с другой выглядел совсем по-другому. Танцпол, музыка и бесплатные коктейли создавали настроение, когда каждый окунался в праздник и сам становился частичкой этого праздника. Здесь смешивались национальности настолько, что для понимания собеседника не нужно было знания языков, каждый взгляд, жест, движение тела могли сказать всё без слов. Девчонки продолжали веселиться, у них оставалось ещё пара дней до отъезда в круиз по городам. Николь не стала дожидаться звонка араба. Легко отмахнувшись от мужчин, которые танцевали рядом и попытались задержать её на танцполе, девушка подошла к столику, за которым сидел её так называемый любовник и без приглашения плюхнулась на диванчик. Не спрашивая разрешения, налила освежающий напиток из каких-то экзотических фруктов, названия которых никогда не слышала, в пустой высокий стакан и сделала несколько больших глотков, жмурясь от удовольствия.

– Напрыгалась? – прозвучал ироничный грубый голос.

– Да. Нужно немного отдохнуть.

– Отдохни. Силы тебе ещё сегодня понадобятся, - даже не глядя на неё, но с ехидством в голосе предупредил араб.

Девушка открыла глаза и посмотрела на него, облизнулась, от чего тот невольно повторил её движение, пройдясь языком по своим губам. Поняв, что попался, улыбнулся, но проведя несколько раз вверх и вниз по своей покрытой коротким густым чёрным волосом щеке, уткнулся губами в кулак, подперев голову рукой. Они играли в гляделки. Никто не хотел уступать до тех пор, пока брови араба не поползли вверх и он невольно не опустил свой взгляд вниз. С невозмутимым видом девчонка, сидящая напротив него, продолжая следить за каждым его действием, только тихо прошептала:

– Проиграл. Проиграл!

Представительные арабы, которые все эти дни сидели поодаль за большим, специально накрываемым для них столом, замерли, вытянув шеи. «Как сурикаты», - подумала Николь, но не позволила себе ухмыльнуться, потому что сейчас она играла в другую игру. Губы араба, сидящего напротив и снова поднявшего на неё свои глаза, невольно дрогнули и их уголки приподнялись вверх. Сейчас всем хорошо было видно, что Николь, поставив свои ножки, как и в первый раз между ног араба, теперь откровенно нежно пальчиками ног ласкала сквозь жёсткую ткань джинсов уже явно, откликнувшееся на её запретную игру, восставшее достоинство араба.

– Прекрати, - прошептал араб, стараясь говорить спокойно, только вот это у него плохо получалось, его голос звучал хрипло, выдавая зашкаливающее возбуждение.

– А что будет?
– игриво поинтересовалась в ответ Николь, мило улыбаясь.

Араб не успел ответить, телефон, лежащий на столе экраном вниз, резко завибрировал, требуя ответить на звонок. Вздохнув, мужчина, откинулся на спинку дивана, а Николь сразу сообразив, что звонок касается бизнеса, опустила ножки вниз. Она весело подмигнула арабу, когда услышала, как тот глубоко и облегчённо выдохнул. Посматривая на танцпол и на своих продолжающих веселье подружек, Николь допила напиток и не строя из себя даму из высшего общества, довольная, словно кошка, облизнулась. Если бы она только знала, как скрипнули зубы у тех, кто каждый вечер только ради неё приходил в ресторан и ловил каждое слово, каждый её жест и вообще всё, что происходило за их столом.