– Не в этот раз, милая, не в этот раз, – едва слышно говорит низкий мужской голос.

Ну, точно Ангел.

Я успеваю улыбнуться прежде, чем провалиться в кромешную темноту.

***

Из кромешной тьмы я выныриваю буквально через мгновение. По крайней мере, мне так кажется.

Запах ядреного спирта щекочет мне нос с неимоверной силой. Нервные окончания верхних дыхательных путей запускают в теле моментальный процесс отторжения втянутого через нос воздуха. Проще говоря, от резкого запаха я чихаю с такой силой, что все голуби в округе от испуга взлетели кто куда, в хаотичном порядке.

Не сразу понимаю где я и почему этот кареглазый красавчик на меня так смотрит.

Медленно обвожу взглядом периметр вокруг себя. Я сижу на переднем сидении какой-то дорогой иномарки. Почему именно дорогой? Я ведь никогда в таких не ездила. Потому что торпеда этой красавицы сияет так, будто она только недавно вышла из-под конвейера.

И я, в своих пыльных джинсах и мятой футболке, смотрюсь внутри этой роскоши как нечто инородное. Меня здесь быть не должно. Но я все равно тут.

Рассматривая детали окружающей обстановки, мысленно пытаюсь восстановить хронологию произошедших событий и логически понять, как вместо старенького автобуса я очутилась в просторном седане.

Точно знаю, что после пар я бежала на автобусную остановку. Меня одернул Миша… Или может Саша? Ладно, не суть. Затем мимо пролетел внедорожник и подошел мой автобус. Я со всех сил рванула через дорогу к нему, чтобы успеть. Прозвучал дикий визг тормозов.

Я вспомнила!

Меня же сбила машина.

Судорожно прощупываю собственные части тела на предмет наличия повреждений и переломов. Вроде ноги, руки целы. Болит немного в районе копчика, правый бок и голова.

В целом терпимо. Можно сказать, состояние удовлетворительное.

– Ты как себя чувствуешь, сумасшедшая? – лёгкая улыбка озаряет лицо рядом сидящего незнакомца.

Он тыльной стороной своей большой руки вытирает проступившие капельки пота со лба.

Мужчина значительно старше меня, но отчего-то впервые меня сей факт совершенно не смущает. Поэтому в свойственной мне дурацкой манере, я выпускаю свои невежественные колючки. Ощущаю себя с мужчиной на равных.

– Эй, полегче дяденька. Я нормальная. Ты вообще кто такой? – вздергиваю подбородок и с вызовом смотрю на оппонента.

– Я – тот, кто готов тебя придушить голыми руками. – Незнакомый мужчина сидит передо мной на корточках и держит в руках пластиковый бутыль спирта из аптечки, которым привёл меня в чувство. Он смотрит на меня несколько секунд, слегка прищурив глаза. – Ты чего бегаешь через дорогу на красный? Жить надоело?

Каждое слово из уст этого мужчины звучит чётко, каждый вопрос бьёт в самую точку. Я вжимаюсь обратно в сидение и не могу пошевелиться. Он знает, какое психологическое влияние оказывает на окружающих одним своим присутствием и пользуется этим. По телу бежит табун мурашек. Дыбом, кажется, встают даже те волоски на ногах, от которых я избавилась сегодня утром с помощью эпилятора.

Будто почувствовав, что дошел до предельно-допустимого уровня давления, мужчина быстро поднимается на ноги и делает шаг назад. Я делаю долгожданный глубокий вдох.

– Я просто опаздывала на автобус, – медленный выдох, – мне ребенка надо успеть забрать из сада.

Вспомнив о брате, я тут же срываюсь с уютного кресла и встаю прямо.

О, боже, Артемка. Сколько времени? Где моя сумка?

– Мне надо доехать. Надо успеть, – я дергаюсь в сторону от красивого мужчины.

Горячая, немного шершавая ладонь неожиданно ложится на мою талию и с нажимом не позволяет сделать мне и шага вперёд.

– Ты куда собралась? Опять жить перехотелось? – его пальцы сильнее вдавливаются в мою кожу и я непроизвольно вскрикиваю.

– Ауч! Пусти, ненормальный! – инстинкт самосохранения помогает мне быстро снять с себя горячую ладонь незнакомца.

Немного задираю майку вверх и приспускаю вниз боковой край джинсов.

Обалдеть!

На моем правом боку красуется свежайший, размером с дыню, красно-фиолетовый синяк.

– Ты посмотри, что сделал, лихач недоделанный? Совсем обалдел?

– За языком следи, сумасшедшая! – Голос незнакомца звучит чуть громче прежнего, но лицо по-прежнему не выражает практически никаких эмоций. Лишь на долю секунды «скрипнули» мужские челюсти. – Я ведь могу и по судам затаскать.

– А вот это вряд ли. Пострадавшая сторона тут – я. Значит именно я и могу подать на тебя заявление.

Снова замечаю «игру» его скул. Говорила мне мама, что язык – мой враг, но я, как всегда, сначала ляпну, потом думаю.

– Но я думаю, мы можем с тобой пойти другим путем. Просто договоримся, без привлечения лишних инстанций.