Глава 20.

Вера.

Уснуть удаётся не сразу. В голове то и дело крутится текст из приложения.

Похоже у вас задержка, задержка, задержка...

Проваливаюсь в царство Морфея и переношусь в ванную комнату.

Сижу на холодном плиточном полу и рыдаю навзрыд. Вокруг меня кружат сотни тысяч тестов на беременность. И все транслируют один и тот же результат – одинокая красная полоска.

Телефон горит от непрекращающейся трели входящих сообщений. Уведомления, смски летят со всех мессенджеров, от всех телефонных контактов, из всех приложений одновременно. Везде одинаковый текст, который как молот отличается в моей голове.

«Ты не можешь иметь детей. Не можешь! Не можешь! Ты не беременна!».

И все они почему-то озвучены голосом Воронцова.

Я не могу разорвать этот бесконечный круг. Не могу перестать лить литры соленых слез. Не могу остановить этот ужас. Не могу успокоиться.

– Не могу! Не могу! Не могу! – кричу я в бреду, скидывая с себя одеяло.

– Вера! Вера, Вера, просыпайся. Тебе просто снится плохой сон. Просыпайся.

Тьма пытается затащить меня в свою черноту, пытается забрать у меня надежду.

– Нет! Нет! Нет! – Я бьюсь кулаками, пинаюсь ногами. Стараюсь прогнуться и выкрутиться из сильных объятий черноты. Ее ладони горячие, знакомые, но такие опасные.

Кончиком носа едва улавливаю знакомые нотки древесного парфюма. Замираю. Я знаю его. Очень хорошо знаю. Делаю вдох поглубже. На полную грудь.

Он – мое спасение из тьмы.

– Костя, – шепчу негромко я, постепенно переставая брыкаться. – Костя, спаси меня.

– Я здесь. Все хорошо. Я с тобой, Вера.

– Не отпускай меня. – Шепчу ещё тише, замирая в его объятиях. Дыхание выравнивается, засыпаю спокойным сном.

– Я всегда с тобой. Всегда.

Утреннее пробуждение сегодня – словно пытка. Будильник звенит где-то рядом. Рукой не удается никак его найти поблизости. Открыть бы глаза, но я не могу. Мне больно. Кажется, что в них будто песка насыпали. Печет и режет. Глаза будто «высохли». Не хватает сил открыть веки. Хоть спички вставляй. Организм не хочет выработать необходимое количество влаги, чтобы смочить «сухие глаза».

Майка прилипает к телу. Кожа неприятная на ощупь. Я вся от пяток до кончиков ушей липкая и потная. Похоже, что ночью у меня резко подскочила температура. Да и в целом ощущаю, что состояние собственного организма какое-то разбитое. И виски давит.

Везение снова показало мне средний палец. Кто еще, как не я, может заболеть посреди жаркого лета?

Стиснув зубы, встаю с постели и иду в душ. Тёплая вода вместе с ароматным маслом для тела немного приводят меня в чувство.

Единственное, от чего не удается избавиться, та это от зудящего чувства тревоги. На сердце не спокойно. Ощущение, что вот-вот, «с минуты на минуту» должно произойти что-то грандиозное, что изменит мою жизнь кардинально и навсегда. Знать бы только что это и как к этому подготовиться?

– Доброе утро!

Костя целует меня в щеку, едва я появляюсь на кухне.

– Привет. – ответ выходит сиплым, приходится откашляться и повторить приветствие: – Привет.

– Как самочувствие?

– Неважное. Состояние такое, будто по мне поезд проехал ночью.

Я неохотно ковыряюсь в глазунье, которую заботливо приготовил для меня Костя. Аппетита нет совсем. Ещё и изжога появилась. Закидываю в рот помидорную дольку.

– Тебе снился кошмар. Ты кричала во сне, что не можешь что-то сделать.

Кадры ночного сна проносятся перед глазами, как флеш беки в киноленте. Вот откуда чувство тревоги. Вот откуда ощущение, будто я плакала несколько часов подряд. И вечерние слова Воронцова, как отголоски, звучат в подсознании.

– Даже пару раз заехала мне локтем в солнечное сплетение. Опасная ты, Вера, даже когда спишь. – Костя улыбается, у него хорошее настроение. Поэтому я просто вру, не глядя в глаза:

– Ничего не помню. Извини.

Внутри стойкий протест. Ни одной душе я никогда не смогу признаться, что в двадцать лет переживаю из-за дурацкого ночного кошмара. А точнее из-за того, что мне приснилось, будто я никогда не смогу стать матерью.

Знаю, что все это звучит как бред сумасшедшего. Но от мысли, что сон окажется вещи и не смогу однажды познать радость материнства, щемит очень сильно в груди.

Однажды я бы хотела родить Воронцову сына. Да, когда-нибудь. Не в ближайшем будущем конечно, но лет через пять почему бы и нет?

Сегодня у меня выходной по графику. Поэтому перед тем как отправиться в свой офис, Костя отвозит меня домой к родителям.

Целую его в щеку, мотивируя тем, что могу быть заразно. Воронцова мои доводы не убеждают и он перехватывает инициативу в свои руки. Точнее в свои губы. Захватывает мой рот в жарким поцелуе, проталкивая язык по глубже. Как всегда, все происходит с напором дерзко и жадно.