Выйдя из автобуса на своей остановке, ощущаю, как разболелись икры после танцев. Едва переставляю ноги и плетусь к дому. А ещё же, перед тем как закинуть ноги на диван, надо забрать Темку из садика.

Мать опять нахваталась каких-то подработок до восьми вечера и брат до конца месяца остается на мне. Был бы папа дома, было б, конечно, полегче. Но он вернулся в деревню помогать бабушке с дедушкой. Дед совсем плох стал, перестал узнавать даже родного сына.

Грустное лето выдалось: без отдыха, без моря. Даже на речку всей семьей не выбрались. Радует только то, что у меня есть Костя.

Как только в голове вспомнила про Воронцова, тут же прилетает сообщение от него в мессенджер.

«Ты уже дома?»

«Только к садику подошла. Не переживай. 5 минут и мы с Темой будем дома»

«Жду».

Все-таки Воронцов — лапочка. А по внешнему виду и не скажешь, что на самом деле Костя такой заботливый, неравнодушный и переживающий мужчина. Ни за что в жизни. Я и сама бы не поверила в это, если бы не начала с ним встречаться.

Хотя, конечно, порой Костя излишне переживает за все вокруг. Но я списываю это на возраст. Он больше видел, больше знает, поэтому наверняка такое поведение у него не просто так.

Я же, наоборот, часто с ветром в голове и шилом в попе. Собственных тормозов частенько не хватает. Как вспомню, что сотворила с его машиной, то аж в дрожь бросает.

Додуматься только – испортить дорогую тачку состоятельного человека. Костя мог меня в порошок стереть и три шкуры снять, если бы был не таким хорошим.

Приведя брата домой, усаживаю его за стол кушать. Включаю мультики и иду переодеваться. Когда вижу в зеркале шкафа свою фигуру в чёрном белье, то тут же в голову приходит шальная мысль: а не отправить ли мне Воронцову селфи? Зря, что ли, он мне новый телефон с камерой презентовал.

Становлюсь вполоборота, одну руку сгибаю в локте и кладу её на бедро.

Щёлкает затвор камеры.

Ой, ужас. Ну и лицо у меня тут.

Попытка номер два. Рука на животе. Ножку вперёд.

Щёлк.

Опять не то. Ещё раз. Щелк. Щелк. Щелк... Сорок четыре фотографии и все не то. Обидно конечно. А если стать спиной?

Щёлк.

Наконец-то!

Быстро печатаю текст, прикрепляю удачное фото и жму «отправить».

«Сколько ты говорил продлиться твоё совещание? А то я тут от скуки умираю, не знаю чем себя занять...»

Вдогонку посылаю ещё и игривый смайл.

***

– Кость, а ну-ка не хмурь лоб.

Массажирую большим пальцем морщину на лице Воронцова. Надеюсь, хоть на пару секунд эффекта хватит. Снова направляю фронтальную камеру смартфона на нас. – Улыбайся, Кость, и скажи «Сы-ы-ы-ыр»!

Костя закатывает глаза, но все же молча старается выполнить мою просьбу. Зажимаю кнопку камеры, чтобы получилась серия фотографии.

– Все? Ты довольна?

– Нет, конечно. Но так уж и быть, на сегодня нашу совместную, постельную фотосессию закончим.

Воронцов возвращает все свое внимание к рабочему ноутбуку. Там у него сотни финансовых отчетов с кучей пятизначных чисел в миллион столбцов. Скука смертная. Моего любопытства хватило секунд га пять. Потом мои глаза окосели от количества нулей и запятых в экселевских таблицах.

Открываю телефонную галерею, хочу просмотреть на получившиеся снимки. Пару фотографий приходится удалить сразу. Я там вышла мягко говоря не очень. Линза камеры вытянул мой подбородок настолько далеко, что я стала похожа на поросёнка.

Оставив лучшие версии себя, перехожу к «инспектированию» Кости. И едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться в голос. Практически на всех фотографиях Костя получился очень забавным: где-то успел моргнуть, где-то открыть рот, а где-то полностью закрыть глаза и притвориться спящим.

Но всё же затвору мобильной камеры удалось один раз поймать серьезного Воронцова с очаровательной, белоснежной улыбкой на лице. Его взгляд на снимке слегка прищурен, да и в уголках глаз собрались множественные морщинки. Мужской портрет вышел очень притягательным и завораживающим.

Этот снимок я моментально прикрепляю к номеру Воронцова в моей телефонной книге. Хочу каждый раз видеть эту улыбку Кости, если вдруг он будет не рядом со мной.

Телефон издает короткий звук и на экран тут же приходит новое уведомление. По счету где-то сотое за сегодня. Проходу от них нет, как от назойливого бомжа в подземном переходе, который всегда уверяет, что ему не хватает всего лишь пятидесяти копеек. И которые он потратит исключительно на покупку хлеба в магазине, а не на сомнительные напитки в местной наливайке.