– Это из-за того, что я попросила у тебя ребёнка? Да? Поэтому ты хочешь развестись со мной? Чтобы я тебя не доставала с этой темой. А я ведь знала, что ты не хочешь малыша, и все равно пришла просить об этом. Но ты ведь не любишь детей, даже чужих. Я всегда это замечала, всегда понимала это. Даже когда мы ходили в гости это было видно. Если там присутствовали дети, то ты всегда их сторонился. Держался от них подальше. Они тебе неприятны, противны.

Размышления заплаканной супруги вызывают во мне лишь досадную улыбку.

Если бы было все так просто, Крис. Если бы все было так просто.

Я был бы рад ненавидеть детей, но я их не ненавижу. Даже наоборот. Но мне приходится их сторониться по причине своего изъяна, своей несостоятельности. Там где есть дети, есть и их отцы, которые любят хвастаться своими отпрысками: как их сын или дочь быстро растёт, как их дети с радостью встречают папу с работы, как восторженно кричат «папа пришел» и бросаются к отцу на шею. А если не показываешь восторга к их мелким, то с темой «отцовства» к тебе и не пристают. Считают, что не оценю.

На самом же деле, я чертовски завидую этим мужчинам. Прям по-черному. До зубного скрежета завидую. До сбитый костяшек. До боли в груди.

У них полноценная жизнь, семья. То чего у меня не может быть априори.

– Я – дура! Я не подумала, когда затронули тему детей. Кость, а давай все забудем? Я больше не буду просить ребёнка. Вообще, никогда. – Кристина бросается ко мне на шею, будто в последний раз. – Хочешь я подпишу любые контракты? Пообещаю еще раз никогда не говорить о детях. Поклянусь. Только, Костя, пожалуйста, не бросай меня. Не бросай, слышишь?

Голос Кристины пропитан отчаянием. Я ловлю её запястья прежде, чем супруга успевает повиснуть на моей шее. От такого моего равнодушия и отстраненности, Кристина вмиг теряет все силы. Её ноги становятся ватными. Она практически оседает на пол. Ловлю её и удерживаю в вертикальном положении. С нажимом подталкиваю ее к выходу из кабинета.

– Я отвезу тебя к родителям. Тебе необходим отдых.

Мы с Крис молча покидаем офисное здание. Супруга без сопротивления садится в мою машину. От бессилия не может справиться с ремнем безопасности. Приходится ей помочь. О чем практически сразу же жалею. Я вставляю металлический язычок в замок и пристегиваю пассажирку.

Небольшое расстояние между нашими лицами заставляет Кристину идти на крайние меры. Она использует последний шанс. Тянется губами поцеловать меня.

– Не надо, Крис. Не стоит этого делать. – Я вновь ее одергиваю.

– Но, Костя, я ведь люблю тебя. – отчаяние. Это говорит в ней отчаяние. Её руки падают на колени и Кристина вновь заходится в новом приступе истерики.

Сажусь за руль и молча везу плачущую жену к тёще с тестем. Не пытаюсь никак успокоить ее.

Я не могу сказать Кристине то, чего она жаждет услышать. Не могу дать ей надежду. Не могу лгать. Я и так по уши застрял во вранье. Всем вру: друзьям, жене, Вере. Особенно Вере.

Храню в себе тайну, из-за которой вынужден врать небезразличным мне людям. Достало все. Я так устал притворяться. Я должен поговорить с Верой. Должен рассказать о том что ее ждёт, если она останется со мной.

И будь что будет.

Пусть в моей жизни будет хоть один человек, который будет знать другую мою сторону.

Открываю окно в машине и впускаю в салон вечернюю прохладу. Неспешно еду в направлении родительского дома Кристины. Справа и слева мелькают горящие уличные фонари. Мимо пролетают другие автомобили.

Кто-то настойчиво сигналит мне сзади, требуя чтобы я уступил дорогу. Я, конечно, мог бы из принципа ехать как еду. Чтобы сидящий водитель за рулём черного внедорожника лопнул от своего же нетерпения и злости. Но сегодня у меня на это нет ни сил, ни настроения. Спокойно перестраиваюсь в правый ряд и уступаю дорогу спешащему водителю.

Закончив очередную волну истерики и немного успокоившись, Кристина подаёт голос:

– Кость?

– Мм. – Реагирую, не поворачивая головы.

Выставляю руку в открытое окно. Воздух хлещет по коже, разгоняет кровь. Осталось совсем немного до дома Крис. Выскажу её и покатаюсь один по вечернему городу. Соберусь с мыслями. Я уже решился, что завтра расскажу обо всем Вере. Надо только выбрать место, где рассказать.

– Ты так и не ответил мне. – От стольких слез слова у Кристины выходят рваными, через икоту и частые вдохи. – Прости меня. Я... Я не могу... без тебя, Кость. Я… Хочу, чтобы ты... забыл все, что я… Говорила... о ребенке. Не хочу больше. Не нужен он... Мне только ты... Ты нужен. Ты – один единственный и неповторимый. Ты идеальный, Костя. Я тебя очень люблю.

– Хватит, Крис. Прекрати. – торможу у ворот нужного дома и помогаю Крис отстегнуть ремень. – Прекрати говорить то, о чем завтра утром пожалеешь.