— Рад тебя видеть, Вика. Всё хорошо?

— Всё отлично, — жму плечами. — Ждёшь кого-то?

Странно, но я ни капли не ревную. Полный штиль.

Зато от мысли о Высоцком, который за прошедшую неделю сменил уже, наверно, не одну девушку, жжет в груди.

— Жду. Тебя.

— Зачем? — непонимающе хмурюсь.

— Увидеть хотел, — Митронин сокращает между нами расстояние. — Пообщаться как раньше. Мне тебя не хватает, Вик.

От неожиданности открываю рот, не зная, что ответить. В моих руках вдруг оказывается букет, и я интуитивно делаю шаг назад. Но парень кладёт ладони на мои плечи, заставляя замереть и посмотреть ему в лицо.

— Наше расставание было ошибкой, — заявляет он уверенно. — Ты ведь тоже это поняла?

— Вань, подожди…

— Мы оба запутались. Ты с тем гопником, и я с Валеевой — это просто бред какой-то. — Митронин берет моё лицо в ладони. — Мы столько лет были вместе— и так легко всё перечеркнули…

— Ты не хотел меня слушать.

— Дурак потому что был. Дурак, слышишь? Но я готов всё исправить. Ты хочешь этого?

— Я… не знаю…

Я правда не знаю.

Ваня кажется таким простым и понятным. С ним я не чувствовала себя как на американских горках. С ним было спокойно.

И сейчас, когда он вот так смотрит мне в глаза, я будто возвращаюсь в то время, когда мы были вместе. Только всё почему-то ощущается по-другому.

И в мыслях другой.

Тот, кому я не нужна.

— Ты мне очень нужна, Вика. Прости меня. Давай попробуем начать всё сначала?

Сглотнув ком в горле, хочу ответить Ване, но слышу приближающиеся мужские голоса и, обернувшись, вижу толпу парней, идущих в нашу сторону.

Среди них Высоцкий, немигающий взгляд которого опаляет мое лицо даже издалека.

— Поговорим в другом месте, — торопливо снимаю авто с сигнализации и подталкиваю Ваню к машине. — Садись.

Митронин не спорит. Послушно занимает место с водительским креслом, и я, вручив ему букет, захлопываю дверь, краем глаза наблюдая за Максом.

Боюсь, что он может неадекватно отреагировать на Ваню. Но страхи оказываются напрасными.

Когда усаживаюсь за руль, вижу, что боец жмёт руки парням и направляется к своему джипу. И я окончательно пониманию его отношение ко мне.

Ему плевать.

Чувствую, как холодеет в груди, поворачиваю ключ в замке зажигания и срываю машину с места. Не помню, как доезжаю до дома Митронина. Мысли и чувства в полном раздрае. Я окончательно запуталась в себе и не способна сейчас принимать важные решения.

— …И воскресенье нам обязательно надо провести вместе, — воодушевлённо рассуждает Ваня. — Согласна?

— Ты слишком торопишься, — тяжело вздыхаю. — Нельзя просто взять и вычеркнуть то, что случилось…

— Это всё тот уголовник, да? — парень резко меняет тон. — Из-за него ты стала другой. Не похожей на себя.

— Дело не только в нём.

— Поверить не могу, что этот тупой отморозок так глубоко пробрался в тебя, — качает головой Митронин. — Чем такие уроды вообще цепляют? Они же думают только о себе…

— Хватит! — неожиданно срываюсь, слыша несправедливые оскорбления в адрес бойца. — Ты не лучше!

— Я берёг тебя. А он?

— Он не настолько плохой, каким ты пытаешься его выставить, — раздраженно бросаю в ответ.

— Да? — Ваня кривится в усмешке. — Ты, может, не в курсе, но он тесно связан с городской мафией? И даже пользуется авторитетом в тех кругах…

— Ну какая мафия, Вань? — не воспринимаю его слова всерьёз. — Ты бандитских фильмов насмотрелся?

— Спроси у любого местного гопника, если мне не веришь, — не сдаётся парень. — А лучше у своего отца поинтересуйся. Он точно в курсе.

— Не вижу смысла продолжать разговор, — отвечаю, теряя интерес к дурацким фантазиям Митронина. — Хотя бы потому, что с Высоцким нас ничего не связывает. И если ты для этого поджидал меня с цветами, то…

— Нет, не для этого, — его голос становится мягче. — Просто я хочу, чтобы у нас всё было, как раньше. Только мы с тобой, и больше никого.

Ваня переплетает наши пальцы. Его прохладная ладонь ощущается привычно, но мне почему-то хочется отнять руку и спрятать её в карман.

— Как раньше уже не будет, — задумчиво озвучиваю свои мысли.

— Всё зависит от нас. Главное — мы вовремя осознали, что хотим быть вместе и…

Отстраненно слушаю рассуждения Митронина и понимаю, что его слова не находят во мне отклика.

Пусто. Уже нет того трепета, который раньше ускорял моё сердце. Нет ощущения, что Ваня именно тот, с кем я хотела бы провести жизнь. А перед глазами снова и снова всплывает Высоцкий.