– Ты выглядишь достаточно порядочным парнем, Гордиан – для римлянина. Ах, да, не отрицай этого – я видел, как ты сегодня молча ухмылялся вместе с нами, пока твой соотечественник читал нам лекции об Иероне и Архимеде. Как будто мы были какими-то школьниками! Как будто он был коренным сиракузцем, а не мы! Но, как я уже сказал, ты кажешься достаточно порядочным. Могу ли я сделать тебе одолжение и подсказать, где найти гробницу?

– А, тебе это известно?

– Это знают не все, но да, я знаю, где она находится.

– Но ты этого не сказал Цицерону.

– И не скажу! Думаю, ты догадываешься почему. Ты же все знаешь! Насколько я предполагаю, он честнее, большинства чиновников-бюрократов, которых нам посылает Рим, но все же – наглость этого человека чрезмерна! Но ты мне нравишься, Гордиан. И мне нравится твой сын; мне понравилось, как он смеялся над тупыми шутками Дорофея. Ну, что, показать тебе, где найти гробницу Архимеда? Тогда ты сможешь показать ее Цицерону и получить оплату за свою работу, я надеюсь.

Я улыбнулся.

– Я ценю твою услугу, Агафин. Где именно находится гробница?

– В старом некрополе за воротами Ахрадина, примерно в ста шагах к северу от дороги. Там много старых памятников; это что-то вроде лабиринта. Мой отец показывал мне эту гробницу, когда я был еще мальчиком. Надписи с теоремами в значительной степени стерлись, но я отчетливо помню геометрические скульптуры. Боюсь, что некрополь пришел в запустение. Все памятники заросли, – он задумался на мгновение. – Трудно описать точное направление. Проще было бы просто показать тебе. Можешь ли ты подойти к воротам Ахрадина завтра утром?

– Ты занятой человек, Агафин. Я не хочу отнимать у тебя время.

– Это меня не отяготит, если мы займемся этим рано утром. Встретимся на рассвете.

Я кивнул и Агафин ушел.

– Как прошел ужин? – спросил Тиро, проводя нас в нашу комнату. – Я знаю, что Экон особо не в восторге, – он изобразил зевоту Экона. Тем временем Экон, по-настоящему зевая, рухнул на ложе, которое выглядело гораздо удобнее, чем покрытые паразитами циновки в гостинице, где мы остановились.

– Вечер никогда не бывает слишком скучным, если он заканчивается полным желудком, крышей над головой и перспективой получения оплачиваемой работы. – сказал я. – Что касается компании, Дорофей достаточно симпатичный, хотя и немного шумный. И Агафин, похоже, тоже не плохой человек.

– Скорее мрачный.

– Я думаю, что у него очень своеобразное чувство юмора.

– А поэт?

– Марджеро явно был не в настроении читать стихи. Он казался довольно озабоченным. У него какие-то натянутые отношения с Агафином…

– Думаю, я могу это объяснить, - предложил Тиро.

– Тебя же не было в комнате.

– Нет, но я был на кухне, слушая местные сплетни от рабов. Видишь ли, Агафин и Дорофей - покровители Марджеро; каждому поэту нужны покровители, тому ведь тоже нужно есть. Но в последнее время между Агафином и Марджеро отношения охладились.

– Причина?

– Ревность. Кажется, они оба ухаживают за одним и тем же симпатичным мальчиком в гимнасии.

– Понятно, – значит, эти двое были влюбленными соперниками. Марджеро моложе и красивее Агафина и умеет сочинять любовные стихи; но Агафин имеет деньги и власть. Поэтому они еще и не расстались окончательно – Марджеро все еще зависит от покровительства Агафина, Агафин все еще использует поэта как бы для придания культурного имиджа своей личности, но между ними возникли трения.

– Какие еще интересные сплетни ты услышал от кухонных рабов?

– Только то, что Агафин с Дорофеем только что получили оплату за свою самую большую партию товаров, привезенных с Востока. Некоторые люди говорят, что теперь они самые богатые люди в Сиракузах.

– Неудивительно, что Цицерону посоветовали подружиться с ними.

– Вас перед сном что-нибудь нужно? – спросил Тиро, понизив голос. Эко, даже не раздевшись, уже тихонько храпел на диване.

– Может, что-нибудь почитать?

– В комнате есть свитки, которыми Цицерон завалил весь кабинет…

Я закончил ночь, свернувшись под одеялом на кушетке, недоумевая при свете лампы над затхлым старым свитком сочинений Архимеда, поражаясь его гениальности. Это были такие чудеса, как метод определения площади поверхности сферы, описанные так ясно, что даже я смог почти понять что-то. В конце концов я пришел к выводу, который возник в результате проблемы с золотой короной: на твердое тело тяжелее жидкости, помещенное в нее, будет действует сила, равная весу объёма жидкости, вытесненного этим телом….