Я наконец-то цепляю и вынимаю занозу, но я не свожу с неё глаз и не отпускаю её кисть. Я провожу пальцем по маленькой ране. Она поджимает губы, а грудь вздымается от частого дыхания. От самого сильного возбуждение, которое я когда-либо испытывал, напрягается каждый мускул в моём теле. Я касаюсь губами её ладони и нежно целую. Наслаждаюсь её мягкой кожей, которую я чувствовал, когда она терлась об меня мгновение назад. Хочу целовать каждый сантиметр её тела, до красных отметин на коже. Хочу привязать к кровати и заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не попросит остановиться. Хочу заявить на неё права снова и снова, пока между нами не останется никаких сомнений в том, что она принадлежит мне. Пока она не будет кричать моё имя и умолять меня.

Мои губы осторожно скользнули по её коже, дойдя до запястья, где я чувствовал её пульсацию, а рука опускается на бедро девушки. Она вздрагивает, но не двигается. Смотрит на меня удивлённым и смущенным взглядом. Ее грудь начинает вздыматься, дыхание учащается, а щеки заливает румянец. Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не сорвать с неё это платье и не взять прямо на этой скамейке. Я до сих пор чувствую вкус её языка, когда она отвечала на мой поцелуй. Такая отзывчивая. Нежная. Страстная.

Она будет так отвечать и другому мужчине? В моей груди поднимается волна собственничества и гнева. Проклятье! Нет. Я убью любого, кто прикоснётся к ней.

Я играю с её бедром всего пару секунд, прежде чем я запускаю пальцы под платье, и это посылает электрический разряд по всему телу. Затаив дыхание, она пристально смотрит на меня. Мои движения становятся отчаянно смелыми, а кровь начинает бурлить, заливая все мои мысли. Пальцы доходят до её нижнего белья, и я издаю приглушенный стон. Губы девушки приоткрыты, дыхание вырывается из них, и это зрелище заводит меня ещё сильнее. Я отпускаю её кисть и хватаю за шею, но девушка сразу вырывается.

– Отпусти..., – толкает меня и встаёт. Мои мышцы напрягаются, и мне требуется каждая капля силы, чтобы не схватить её. – Или потом придёшь ко мне, чтобы рассказать про помутнение рассудка? Или такое нравится тебе? Унижать, а потом снова лапать.

Ее глаза, прищурившись, смотрят на меня. Мне неприятно, что она чувствует себя униженной.

Туман интимности быстро рассеивается. Меня словно облили ледяной водой. Я сам ей сказал, что ничего подобного больше не повторится, а сейчас чуть не разложил её прямо в беседке. Еще одно гребаное сожаление. Я осознаю, что мои действия были эгоистичны и неуместны, и только мне нести ответственность за свои поступки.

– Папа! Я всё принёс! – прибежал к нам Никита с аптечкой. Лена сразу начала нервно поправлять своё платье, бросая на меня сердитый взгляд.

Я совсем забыл, что мы с ней не одни в саду. Кто угодно мог нас заметить, а у меня всё из головы вылетело, когда оказался рядом с ней. Мне нельзя больше оставаться с ней наедине.

– Папа! Пошли с нами делать скворечник, – предлагает сын, пока Лена обрабатывает маленькую рану на ладони.

– Пошли, мой чемпион. Сделаем самый лучший и красивый скворечник, – согласился, потому что работа может подождать. Хочу провести время с сыном и с ней.

Мы принялись делать скворечник. Вернее только я, Никита и Лена наблюдали, давая советы: как правильно забивать гвоздь и как пилить. Мне давно не было так хорошо и весело. Я чувствовал, что девушка нервничала рядом со мной, но постепенно начала расслабляться.

В какой-то момент я осознал, что мы вели себя, как настоящая семья. Хотелось бы, чтобы так было на самом деле. Только этот день закончится и мы вернёмся в реальность.

Наше веселье неожиданно нарушил Влад, который позвал меня в сторону проговорить что-то важное.

– Что такое, Влад? – спросил я, немного настороженно.

– Вчера за нами кто-то следил. Вернее, за Леной, – сообщил мне мужчина. Его слова заставили меня напрячься.

– Что? Расскажи мне всё, – потребовал я, понимая, что это может быть серьёзно.

– Она скоро вернётся домой и сразу пойдёт переодеваться, – прошептал Пётр, чтобы нас никто не услышал.

Мы с ним готовили на кухне вместе и с нетерпением ждали возвращения Ульяны.

– Я хочу видеть её лицо в этот момент и снять на камеру, – едва сдерживала свой смех.

– Если она узнает, что это наших рук дело..., – нахмурился мужчина.

– Не узнает. Пётр, неужели ты не хочешь хотя бы так отыграться? – Я вскидываю бровь. – Ругаться мы с ней не можем, а вот такие сюрпризы – запросто.

Я планировала действовать в одиночку, но Пётр меня застукал и пришлось признаваться. К моему счастью, он меня поддержал. Ульяна, пользуясь своим положением, всегда унижает Петра, несмотря на то, что он ей в отцы годится.