– Обсудим это вечером, когда вернусь домой, – выпалил я. Ульяне не понравился такой ответ. Она отошла от меня, не сводя глаз.

– Я ради нас стараюсь. Думаю о нашем счастье. Тебе всё равно на нашего сына, – обиженно проговорила, качая головой.

– Никогда так не говори! – рыкнул я. – Ты знаешь, как я сильно люблю Никиту. Ради него я готов на многое.

– Тогда ты подумаешь о втором ребёнке, – бросила она и ушла в ванную. Я смотрю ей вслед и не могу поверить, что она пытается мной манипулировать. Что заставило её передумать? Этого я не знаю, но знаю только то, что не хочу второго ребёнка от Ульяны. Придётся рассказать ей об этом вечером.

Чувствую себя ещё хуже, когда вместо работы, я смотрю на Лену, которая тащит доски и ящик с инструментами.

За вчерашний день я испытал больше сожаления и разочарования, чем за всю свою жизнь, вместе взятую. И всё из-за Лены. Все, что связано с ней, заставляет меня что-то чувствовать. Притяжение. Желание. Ревность. Это то, чего я никогда раньше не испытывал по отношению к женщине. Никогда не кипел от одной мысли, что кто-то был у женщины до меня. А тут просто рвёт на части. Я думал, что меня тянет к ней, потому что она – мой запретный плод. Как только получу, то всё пройдёт, но я не собирался так подло с ней поступать, поэтому соврал про ошибку.

Чертос два! Я поцеловал её, потому что сгорал от дикого желания попробовать эти проклятые губы на вкус. И да, она была лучше любой моей фантазии. Я хотел раздеть её и взять прямо в спортзале, на полу, но оставшаяся последняя клеточка здравого смысла остановила. Оторваться от неё было самым болезненным, что я испытывал. Но эта чертовка гордо заявила, что всё уже забыла. Я прекрасно знал женское тело, и она меня точно хотела.

– Ай! – услышал приглушенный крик Лены и ринулся в сад, не раздумывая.

Никита смотрел испуганными глазами на девушку, разглядывавшую свою ладонь.

– Что случилось? Покажи ладонь, – я беру её ладонь и обнаруживаю в ней длинную толстую занозу. Лена морщилась и шипела.

– Мы хотели скворечник сделать..., – кивает на доски девушка. Так вот для чего они им понадобились.

– Ты не могла перчатки взять? Или попросить помощи у меня? Если бы что-то серьёзное, – начал я ругать, испугавшись за нее, когда услышал ее крик.

– Тебе больно? – спрашивает Никита.

– Нет. Это просто заноза, – успокаивает она моего сына. – Твой папа преувеличивает.

– Никита, иди в дом и попроси у Петра аптечку.

– Хорошо, папа, – кивнул мальчик и побежал в дом вместе с Бруно.

– Я сама, – пытается убрать руку, а я не хочу отпускать.

– Пошли, – я крепче сжимаю руку и утягиваю за собой в беседку.

– Не нужно. Я сама справлюсь, – говорит она, пытаясь высвободиться. Однако я пропускаю все её слова мимо ушей.

– Садись и не двигайся. Повторять не буду, садись,– потребовал я.

Она бросила на меня сердитый взгляд, но всё же села на скамейку, я присел на корточки.

Я надавливаю на кожу там, откуда торчит кусок древесины, фиксируя его, и отламываю длинный конец. Дернувшись, девушка втягивает воздух сквозь зубы. Я резко поднимаю глаза, смотрю ей в лицо. Мои плечи немного напрягаются. Мне определённо не нравится, когда ей больно.

Я веду себя неправильно, она сама могла бы справиться, только моя другая сторона с этим не согласна.

Я поддеваю щепку большим пальцем, стараясь ее вытащить, а она отдергивает руку. Но я лишь усиливаю хватку и тяну ладонь обратно. Тепло разливается по телу от нашей близости. Она тоже смотрит на меня, зло, сосредоточенно, но… в то же время растерянно. И на мгновение перестает даже дышать, будто пытается разгадать мои мысли.

Прядь волос взлетает и касается губ. Мой взгляд опускается к её рту, и теперь перестаю дышать я. Капля пота стекает по моей шее. На мгновение она просто смотрит на меня, и постепенно атмосфера начинает меняться: от её злости, до чего-то интимного, растущего между нами. Сильное возбуждение, которое сводит меня с ума, возвращается с силой ядерной бомбы. Мои брови хмурятся, когда я чувствую, как член начинает твердеть.

– Ещё не всё? – она облизывает свои розовые губы, и у меня сердце готово пробить ребра. Как же было прекрасно целовать и кусать эти губы.

– Не всё, – хрипло ответил я, наслаждаясь её нервозностью. Она едва дышит. Мои губы изгибаются в едва заметной улыбке. Меня бросает в жар, несколько секунд я не разрываю наш зрительный контакт. Если я буду честен сам с собой, то признаю, что эта девчонка залезла мне под кожу.

– Что ты..., – она замерла и распахнула глаза, когда я поднес её ладонь к своим теплым губам и попробовал высосать занозу. У неё чуть не отвисает челюсть, когда мои зубы покусывают застрявшую щепку. Подушечки её нежных пальцев ерзают по моей щетинистой щеке. Моя затвердевшая плоть жарко пульсирует, но я, похоже, никак не могу остановиться. Я продолжаю покусывать ладонь, не сводя глаз с девушки. Я глубоко вдыхаю ее аромат, и он чертовски опьяняет. Сводит с ума. Лишает контроля.