— Останься, князь, — проговорил я, когда весь экипаж зашел внутрь БТР, — мы не закончили разговор.

Князь вздохнул, сжал губы. Его шлем был убран в бронированный горжет, а лицо имело хмурое выражение.

— Да помню-помню. Луцкий сказал мне, — князь поднял взгляд, — что ты преступник. Что подмял под себя банду, под названием Семья. И сейчас с ней происходит что-то странное. Майор сказал, что чтобы это сделать, ты убил нескольких простолюдинов. Лунара какого-то и еще кого-то.

— Он представил доказательства? — я скрестил руки на груди.

— Он сказал, что факты доподлинно установлены, но под них вот прямо сейчас собирается доказательная база. Какой-то следак из Краса уже давно копает под тебя.

— И ты так напрягся? — я недоверчиво искривил бровь, — тебе должно быть по барабану все это.

— Дело тут не в том, — князь мотнул головой, — а в твоем желании встретиться с императором. Я пообещал тебе это. Пообещал тебе покровительство короны. Луцкий и тот, другой следак считают, что покровительство нужно тебе, чтобы беспрепятственно отмывать деньги с контрабанды, которой занимается твоя банда. Ты понимаешь, какой будет скандал, если я приведу тебя к императору? Он дарует тебе поцелуй прощения и освободит от клейма отступника за заслуги, а потом выяснится такое? Это скандал на всю империю.

Я слушал молча, ничего не отвечал.

— Император — самодержец, — мотнул головой князь, — но он не всесилен. У короны существует обширная оппозиция, связанная в основном с Тошибару. Если все, что говорит Луцкий окажется правдой и всплывет, это станет огромным репутационным ударом роду Рюриковичей. Да и моему тоже. Политические соперники точно воспользуются этой шумихой.

— И поэтому, ты решил, подождать, пока я помогу тебе вызволить дочь, а потом сдать меня властям?

— Нет, — сглотнул князь, — и в мыслях не было. Но я насторожился, это правда. Луцкий предложил взять надежных офицеров с собой, на случай если ты сделаешь глупость. Они должны были арестовать тебя.

— Пока что, — я выдохнул, — глупости делаете только вы. Горстка чистильщиков меня не остановит, князь. А то, что говорит Луцкий, уже давно потеряло актуальность. Нет у меня больше ни Семьи, ни нелегального контрабандного бизнеса. Теперь я, — я улыбнулся, — обычный бизнесмен, как и многие дворяне. Но покровительство императора мне правда нужно. И я получу его так, или иначе. Часть моих целей в этом отношении ты знаешь. А часть я открою вам позже. И ты поймешь, князь, что я нужен империи больше, чем она мне.

— То, что я согласился на твои условия значит, — он вздохнул, — что я тебе верю.

— Я знаю. Иди внутрь, княже. Нам нужно продолжать путь.

Когда мы вошли, то я приказал ифриту БТРа задраить все люки и двинуть дальше. Броневик зашагал. Нестройным темпом пошел вперед. Качало гораздо сильнее, чем прежде. Некоторые ноги машины были повреждены, и она почти не опиралась на них.

— Роман, — Луцкий приблизился, сел рядом.

Я оторвался от смотрового окошка, расположенного в задней части БТРа, у десантной аппарели, посмотрел на майора.

— Я хотел, — с трудом сглотнул он. Голос майора был сорван, — хотел сказать тебе спасибо. Я не думал, что ты бросишься спасать меня. Мне казалось, что я здесь только затем, чтобы ты мог от меня избавиться.

— Нет, майор, — я посмотрел на него, — если бы я хотел этого, ты исчез бы из гарнизона уже давно. Ты здесь, чтобы я был уверен, что ты не сделаешь глупость, пока меня нет в Урупском.

— Ты об, — он опустил глаза, но почти сразу поднял их обратно, — об аресте? О том, что я мог бы связаться с…

— Следователь Чижин, — перебил его я, — я знаю, что он ведет мое дело. И уже давно. Да к тому же делает это рьяно. Мне кажется, у него личный интерес.

— Князь сказал тебе?

— Сказал, — я кивнул, — рассказал мне все. Как я и думал, все, что у вас есть на меня — бездоказательно.

— Доказательства нужны далеко не всегда, — Луцкий понизил и без того тихий голос, — особенно если кого-то нужно обязательно убрать.

— Убрать, — хмыкнул я, — я уже давно привык к тому, что меня постоянно хотят убрать. Я в этом живу.

Луцкий сжал тонкие бледные губы. Его взгляд на время затуманился. Я понял, что старый майор ведет внутренний диалог. Решается на что-то.

— Ты спас меня, — наконец проговорил он, — я этого никогда не забуду. Понимаю, что чуть не умер по глупости. Но я хочу сказать тебе вот что, — он нахмурил пышные брови, — тебе готовят законную смертную казнь, Селихов.

Где то на улицах Нового Краса

Когда Валя решилась на предложение неизвестного, она руководствовалась только желанием спасти сестру. Роман не доверял ей. Полковник Воронов тоже. В глубине души она понимала, что недоверие — это небезосновательно. Однако гнала такие мысли. Накручивала себя на то, что справиться, чего бы ей это ни стоило.