В последнее время он маялся бессонницей.

Вскакивал от малейшего шума, брел на кухню, жадно пил воду. Вставал раздраженным, кривился, видя себя в зеркале: мутный тип с мятым лицом. Собирался побриться, откладывал на потом.

Работа с Роби не ладилась. Прогнозы погоды «попадали в яблочко» девять раз из десяти, но при попытке перейти к более сложным предсказаниям всё встало намертво. Роби не отвечал на запросы или нес какую-то околесицу из цифр, букв и графических символов. Навалились заказы, Лёшка катастрофически не успевал, все валилось из рук…

…Он снова проснулся. Из соседней комнаты доносилось натужное гудение. Сквозь него пробивалось отчаянное жужжание SSD-диска. В матовом стекле двери мельтешили отблески дисплея, наводя на неприятные мысли о полицейской мигалке.

Что происходит?!

Комп работал на пределе. На дисплее кипела каша в кислотных тонах. Светодиоды на роутере мигали с пулеметной скоростью — через сеть шел колоссальный поток информации. На клавиши и мышь компьютер не реагировал.

— Роби, это ты?! Ты что творишь, зараза?!

Нет, так не пойдет. Так Роби не поймет.

— Роби, стоп. Снять задачу.

И запоздало сообразил: ядро Роби находится на удаленном сервере, а нейронные процессоры разбросаны по всему миру. Что же творится с его компьютером?

Поверх каши на мониторе возникла надпись:

До решения задачи осталось 17… 16… 15…

— Какой задачи?!

3… 2… 1… 0

Каша застыла, схваченная внезапным морозом. Надпись мигнула и пропала. Цветные прямоугольники дробились на пиксели, из них, как из паззла, складывалась картина. Лёшка вгляделся в изображение, и тут за окном громыхнуло: тяжело, гулко.

Отчаянно задребезжали стекла. Погас свет, вместе с ним — монитор. На сетчатке Лёшкиных глаз отпечаталась дата — ее словно лазером выжгли.

24 февраля 2022 года.

Так для Лёшки началась война.

На самом деле война шла давно, но где-то там, далеко: тревожный привычный фон. В тот день все изменилось. Одной из первых ракет разнесло серверный центр, где хранилось ядро Роби. Лёшке повезло больше — в их районе просто вырубило электричество.

Он потерянно бродил по квартире. Кому-то звонил. Куда-то выходил. За продуктами? Наверно. Стоял в очередях. Возвращался домой. Дали электричество. Кабельный интернет не работал, серверный центр не отвечал. Из «Телеграма» Лёшка узнал о прилете. Слава богу, в четыре утра там никого не было. В смысле, людей не было.

Там был только Роби. Его больше нет.

Картина, которую Лёшка видел на мониторе перед прилётом, чудом сохранилась на жестком диске. Он долго ее рассматривал. Занимался насущными делами, возвращался к компьютеру, копался в файлах, которые закачивал Роби перед самым концом; снова выводил на монитор картину.

Повестку ему вручили на десятый день.

— Айтишник?

— Да.

— В армии не служил? Военной специальности нет?

— Нет.

— На кой хрен ты сюда приперся?

— Так повестка же! Я и медкомиссию уже прошел.

— Вижу…

Военком пролистал Лёшкины бумаги:

— И что мне с тобой делать?

— Айтишник, говоришь?

В дверях стоял мужчина лет сорока пяти. Линялый камуфляж, седой «ёжик» на голове, скуластое лицо. Острый взгляд из-под редких выгоревших бровей.

Лёшка кивнул.

— Что умеешь?

— Сайты, базы данных. Нейросети, настройка рекламы…

— Что еще?

Седой был разочарован.

— Дроном управлять умею! — выпалил Лёшка.

— Где я тебе дрон возьму?

— А у меня свой есть!

— Какой?

— «Мавик». Третий.

— Точно умеешь управлять?

— Точно!

— И других научить сможешь?

— Без проблем.

— Имя, фамилия?

— Алексей Нечипорук.

— Я — капитан Засядько. Григорьич, пиши его в мою роту. Оператором дрона.

И снова Лёшке:

— Дня на сборы хватит? Послезавтра в девять утра здесь с вещами. Что с собой брать, тебе Григорьич объяснит. И «Мавик» не забудь!

Так Лёшка попал в армию.

В учебке все оказалось и просто, и сложно. Управляться с «Мавиком» и учить этому других — это Лёшка делал с удовольствием. Собирать-разбирать и чистить автомат — без проблем. Стрелять он научился быстро, ему даже понравилось. Такмед — тоже ничего, нормально. Окопы рыть — ну, такое…