Один хотел было изумиться подобному заявлению, но вовремя сообразил, что маленькая девочка с бирюзово-изумрудными глазами вольно иль невольно бросила ему вызов! А еще пришло осознание, что принять его необходимо – и необходимо так, чтобы Драйя не обиделась и поверила ему. Придется импровизировать убедительно.

– Драйя, тебя не смущает, что человеком я являюсь лишь внешне? – судя по блеску ее глаз, первый козырь очень не убедителен.

– Есть много историй, когда разные расы сражались плечом к плечу и объединялись против общих врагов, но и отдельные представители оных разного полу начинали любить друг друга, порою играли свадьбы и рожали детей.

Ладно, посмотрим.

– И по этому поводу возникали большие конфликты и опасные ситуации… Будущее в моей жизни не определенно, я не знаю, что со мною станет завтра, куда заведет дорога, конечная остановка на коей – смерть. Такие, как я – и мои друзья – созданы, как ни печально, не для семьи и семейного очага. Мы всегда в пути, длиною в жизнь, нас манят неудержимо опасные приключения, конфликты, войны, сражения со смертоносными существами, непроходимые дебри лесов и жаркие пустыни с убийственным солнцем над головами, кручины диких гор и бездонные и бескрайние моря и океаны. Мы там, где безраздельно властвуют смерть, голод, разруха – хаос. Там, откуда редко кто возвращается живым и в здравом уме. Таковы наши жизнь и смысл существования… Одно лишь могу обещать наверняка – ежели мы свершим означенную нам свыше миссию и выживем, то вернусь и сделаю тебя счастливой.

Впрочем, Харрол почти не врал девочке. Даже последнее обещание является истиной. Вот только долго это счастье не продлится – он абсолютно не готов променять свою Натали и на эту чудную девочку, коя через четыре весны вступит в пору совершеннолетия и станет красивейшим цветком. Да и домой настанет пора возвращаться. Если выживут. Вряд ли воинов пригласили бы пить травяной чай в эдем.

В бирюзово-изумрудных очах блеснула отчаянная надежда (неужто желает махнуть с ним в чужие для нее края?), затем блеск погас, в них застыла грусть. К сожалению, большего для девочки Один сделать бы не сумел, даже если бы очень захотел.

Жена вьенского вождя Тереси, его мама Катарина, позже присоединилась к приготовлениям маленькая Драйя, закатили большой пир в мелких масштабах в честь драгоценных гостей – спасителей главы семьи и лесной деревни. Пока князь вьенский пояснял людям, что и где произошло, как погибли два кузнеца – отец и сын – и какое чудо произошло на Древнем Торговом Тракте, домочадцы заставляли длинный деревянный стол различными яствами и напитками, прочей снедью, источающими дразнящие запахи и ароматы, знакомые и незнакомые.

Наташа успела заметить, отдыхая после тяжелого трудного дня у маленького не горящего камина (и это в деревянном-то доме!), что девчонка с непривычным именем Драйя, помогая в приготовлениях матери и бабушке, между делом бросала чувственные и одновременно тоскливые взгляды на Одина, но не придала этому никакого значения. Драйя, безусловно, симпатичная и очаровательная, однако по-настоящему привлекательной и желанной девушкой станет лет (по-местному, со слов прелестной Тереси, весен) этак через четыре-шесть. И то только по тому, что аборигены очень быстро вступают в пору замужества до женитьбы. Что не говорит о полном половом созревании. На Земле ранние браки происходили в рабовладельческий строй и средневековье, хотя и не во всех странах и народах. Подобные браки, как известно, и внутриродственные связи не способствуют процветанию человеческого рода на генетическом уровне. Теперь люди страдают от таких отношений, расплачиваясь за глупость свою генетическими же аномалиями, мутациями, болезнями и прочим.

Аппетит у пришельцев был отменным. Они с большим удовольствием сметали все со стола, обильно запивая яства морсами, соками, компотами. Стояло на столе и вино (интересно, виноградники вьенцы сами выращивают или все же привозное?), кое разливала гостям по чаркам очаровательная Драйя по мере их опустошения, то и дело бросая взгляды на Одина – томные и недвусмысленные. Гости с самого начала хотели отказаться от потребления алкоголя, но, как оказалось, местный этикет обязывает дорогих гостей употребить ве имеющиеся на столе блюда и напитки без исключения.

Наташа сочувственно посматривала на друга – похмелье почти прошло, но почти – не полностью, а, значит, в крови еще играл старый хмель. И сейчас, на старые дрожжи, как говорится, его быстро… торкнет. Один правда старался как можно больше есть и, тем не менее, после пятой или шестой чарки, в серо-голубых глазах появился хмельной блеск. Будем надеяться, что сильно опьяневший гость не нарушает каких-нибудь правил этикета своим видом.

Один хмелел медленно, Волк охотно поглощал все яства, до каких мог подтянуться, Наташа деликатно, не спеша, ела, едва притрагиваясь к вину, Еханна, лежавшая позади хозяев, тактично отказалась от всяческих угощений, предлагаемых Драйей (тоже, кстати чистая после самостоятельных купаний и высохшая), а Ундерман и его домочадцы молча сидели, ни о чем не расспрашивая гостей. Видимо, опять пресловутый этикет не позволяет, пока гости утолят голод. Но и гости не встревали в разговор с вопросами. Когда по времени этикет позволит, тогда и начнется обмен информацией – спешить, в общем-то, некуда и незачем.

Когда наступил период диалогов, Дивони тихонечко испросил разрешение у родителей, царственно поклонился гостям (на что те ответили дружным кивком головы) и удалился в свои покои (а, может, и еще куда). Драйя же и с первого появления в доме незнакомцев лишь слегка испугалась вида огромной серой крысы, а теперь и вовсе опустилась на колени подле нее и аккуратно гладила ладонью мягкую серую шерстку на голове, чего Еханна милостиво позволяла не смышленой девчонке. Она считала, что если она сражалась со скелетами наравне со всеми, то является хорошо обученным, домашним, пусть и невероятно умным, но все же питомцем. Разумеется, это не совсем так. Точнее, совсем не так: сия крыса – неотъемлемый член команды, так сказать боевая подруга.