– Я не хочу блистать, я хочу домой.

– Ти-хо! Домой мы уже почти плывем. Вот обогнем мыс Доброй Надежды - и начнем приближаться к дому. Джулиан, прекратите метаться, поймайте такси. Хотя, какое там! Сторожите Сью, мы сами. Дитя, вы посидите в тенечке, подождите нас.

Сью села в тень громадного дерева и стала послушно ждать такси. В ушах у нее звенело, а еще немилосердно чесалась шея. Она осторожно потрогала кожу - под пальцами явно ощущался волдырь. Это муха цеце, мысленно обрадовалась Сью. Все из-за нее. Чешется и хочется спать. Спать, спать, спать... Жарко. У земли холодно, поэтому ноги мерзнут. Надо пойти и лечь в постель. Вон там, за базаром, начинается порт. Там стоит корабль. Там постель и сон. Господи, как же она чешется, эта шея. И еще глаза. И голова. А шея не поворачивается. Наверное, продуло...

Пока сэр Эгберт и Вивиан искали такси, а Джулиан нервно озирался, пока телохранители уводили сопротивляющуюся и взволнованную Фатиму, Сью Йорк тихонечко встала и пошла туда, где, по ее мнению, находился порт с "Королевой Викторией" у причала. За базар девушка приняла небольшую (по меркам Кейптауна) фруктовую лавочку и сейчас целеустремленно направлялась к ней. Джулиан, заметив отсутствие своей подопечной, кинулся в погоню, словно олень, и столь же грациозно отпрыгнул от девушки, едва заглянув ей в лицо. Глаза у Сью были закрыты, под ресницами залегли глубокие тени, губы обметало сухой серой коркой, а дыхание было хриплым и затрудненным. Но самое неприятное и пугающее для Джулиана заключалось в том, что все лицо, шея, плечи и руки девушки покрылись очень подозрительными красными пятнами.

Несмотря на закрытые глаза, Сью шла довольно быстро, и несчастный Джулиан метался вокруг нее, не решаясь прикоснуться даже к ее платью. Для себя мистер Фоулс уже все решил. Это те маленькие мерзавцы, думал он в отчаянии. Те черномазые уродцы, с которыми она возилась вчера. Наверняка у нее чесотка, проказа или таинственная болезнь бери-бери, о которой столько написано в разных книгах! В любом случае она заразна, очень заразна, и одному Богу известно, как ее остановить...

В эту трагическую для мистера Фоулса минуту он увидел на другой стороне улицы высокую фигуру с выцветшим рюкзаком на могучем плече. Впервые за последние два месяца мистер Фоулс обрадовался Майклу Беннету. Он метнулся к нему уже не как олень, но как заяц, отчаянно петляя, чтобы не попасть под машины, которые в Кейптауне двигались по очень специфическим правилам. Эти правила лучше всего характеризовались словом "хаотические". Мысль о том, что под машину может попасть и Сью, в голову мистеру Фоулсу как-то не пришла.

– Мистер Беннет?! Какая радость, что вы здесь!

– Пупсик? А что это вас так обрадовало? Возможность получить по шее посреди славного города Кейптауна?

– Нет-нет, дело не во мне, это мисс Йорк!

– Сью? Что с ней?

– Она... ей, кажется, очень плохо, мистер Беннет, а я не знаю, что делать. Возможно, надо вызвать "скорую", но я ничего здесь не знаю...

– Идиот, где она?!

Мистер Фоулс нашел в себе силы не испугаться этого рычания и храбро указал пальцем в нужную сторону. Майкл Беннет отшвырнул рюкзак и в несколько прыжков пересек улицу. Возле лавочки уже собралась толпа взволнованно галдящих и возбужденных африканцев, но Майкл легко пробился в центр этой живописной группы и с размаху хлопнулся на колени перед мирно лежащей на горячем асфальте Сьюзан Йорк.

– Сью! Сью, что с тобой! Очнись же, да очнись, птица...

– Отстаньте от меня все... Жарко... мама Отти, я больше никуда не хочу ехать... не надо бросать меня в воду, там мокро и холодно... в Африке надо спать днем и бегать ночью... Майкл, я все поняла... масаи бегут через пустыню по ночам, когда холодно...

– Сью, бедная ты моя, держись...

Сью чувствовала, как ее подхватывают на руки и несут, прижималась в забытьи к странно горячей и странно знакомой груди, тонула в сладком мареве жара и понимала, что умирает... ей это страшно нравилось. Смерть была горячей, обжигающе горячей, но при этом очень надежной...

Сью улыбнулась и окончательно потеряла сознание.

Толпа африканцев, галдя и советуя на всех языках Африки, неслась за высоким смуглым парнем со сломанным в нескольких местах носом, который мчался в сторону морского порта. К своей широкой груди парень прижимал очень маленькую девушку с бессильно поникшей головой. Чуть поодаль за группой торопился еще один парень, настоящий белый, с белыми волосами и голубыми глазами, прижимавший к груди рюкзак, явно слишком тяжелый для белого парня. Вся эта пестрая компания добралась до порта в считанные минуты, а вскоре Сью Йорк уже лежала в своей каюте и корабельный врач хмуро и сосредоточенно слушал ее дыхание.

Майкл Беннет раненым тифом метался по коридору перед каютой, Джулиан Фоулс пригорюнился на палубе, украдкой рассматривая свои руки - не появились ли и на них страшные пятна.

Чуть погодя приехали Вивиан Милтон и сэр Эгберт Монтегю. Оба немедленно и с наслаждением обругали Джулиана, а потом накинулись на этого Беннета, при этом говорили удивительные вещи, такие, что Джулиан заподозрил жар и у них. Он подобрался поближе и стал осторожно подслушивать, надеясь получить хоть какую-то информацию.

– Майкл, откуда ты здесь взялся...

– Где ты, там неприятности! Ты хоть позвонил домой? Сказал, что жив? Хочешь свести старика Дюка в могилу? Какое счастье, что ты попался на глаза моему идиоту. Что же с малышкой, Вивиан, что это может быть...

– Ви, зайди ты ради Бога в эту чертову каюту!

– Не пускает врач. Это может быть очень опасно. Она наверняка что-то подцепила на улице. Майкл, ты же лучше в этом разбираешься, что это может быть?

– Дьявол, я сейчас убью этого врача!