— Так в приютах же проверяют, — неуверенно ответил Серв, — вы же в прошлой жизни сами были из такого приюта. Туда всех детей отправляли, у кого кто-то из родителей обладал хотя бы минимальной ёмкостью благодати Рассвета или Заката. Их в одной только Ирликии больше десятка, а то и двух.

Я задумался. Я совершенно точно помнил, что у меня не обнаружили способностей к благодати, но саму проверку не помнил. Может, возраст был слишком маленьким, а может, после прорыва часть воспоминаний полностью была отрезана магами крови, чтобы сгладить травмирующие воспоминания. Убирать совсем их не рекомендовалось, ведь в первое время магия крови просыпалась в нас исключительно из-за сильных эмоций, связанных с травмирующим прошлым. Кого-то изнасиловали, кто-то выживал после эпидемии, кто-то, как и я, оставался едва живым после прорыва изнанки… Вариаций была тьма. Но, на моей памяти, хорошие эмоции никогда ещё не были причиной для пробуждения магии крови.

— А откуда брались дети у таких родителей? — задал я весьма очевидный с точки зрения размножения вопрос, но ни разу не очевидный для понимания системы восполнения легионов. Ведь откуда-то же взялся за пятьдесят лет новый легион у Альба, если его предыдущий я изничтожил, а спустя полвека легион уже участвовал в осаде Обители крови.

Серв смотрел на меня с полным непониманием вопроса.

— Серв, у тебя есть одарённые Рассветом дети? — задал я вопрос по-другому.

— Н-н-не… знаю, — наконец, заикаясь выдал он.

Теперь пришла наша пора с Агафьей удивляться.

— Ну, допустим, ты можешь не знать о некоторых грешках, но…

— У меня было восемьдесят детей от пятнадцати жён, — принялся объяснять паладин, — Рассветом из них обладало тридцать семь. Ни один из сыновей не дожил до сорока лет, а единственная дочь… полсотни лет назад была отдана в Резиденцию Ордена. Больше я её не видел.

— Кх-м, — кашлянул я, скрывая собственные эмоции. Какая-то нихрена не радостная жизнь у высших воинов орденов выходила, где гарантом выживаемости считалось отсутствие дара. — Твои дети жили с тобой? Не в приюте ведь?

— Верно, — нахмурился паладин.

— Кто тогда был родителями приютских детей? Как-то ведь они туда попадали?

— Ну… часть точно были сиротами погибших в бою воинов, состоящих в легионе, а остальные… не задумывался.

Я кивнул, мысленно давая себе пинок просмотреть память Альба ещё и на эту тему. Что-то мне подсказывало, что я узнаю много такого, что мне не понравится.

— Вернёмся к началу разговора, появились у меня крылья, и я резко стал самым сильным среди паладинов?

— Берите выше, среди глав Орденов, — поправил меня Серв. — По крайней мере так было с Альбом. Его решения другими главами исполнялись беспрекословно. Единственным, кто на моей памяти хотя бы иногда пытался возражать, был глава фракции Заката и Ордена Западной Каролии Тимос.

— И что никто не бросит мне вызов?

— Альб, наверное, смог бы, но я не уверен, что он доживёт до сегодняшнего заката, — пожал плечами Серв. — Остальным крыльев будет достаточно, как и вашего кровного родства. Скажем, что главы орденов сами вступили в бой с Кровавым и почти победили его ценой своей жизни, но вы пришли на помощь отцу и завершили начатое. За это вас Рассвет и наградил крыльями, признавая вашу силу и право на управление орденом. Нужно будет только предъявить живописное поверженное тело великого Кровавого змея где-нибудь на руинах Обители. Чтобы издали любовались, но не решились проверять. И готово, отправитесь занимать престол и руководить воинствами.

— Так легко? — не мог я поверить в предложенную схему.

— Легко? — удивлённо переспросил паладин. — Нисколько! Это право сильнейшего в чистом виде. И дело не только в крыльях. Вот вы меня вылечили. Вы думаете, я не обращался к другим главам Орденов Рассвета за исцелением? И ни один не смог! Им не запрещали, нет! На одной из оргий Альб даже объявил приз, если меня вылечат. Весомый. Не смогли! Ни один! А вы смогли! Ваш отец тоже мог, но не хотел, предпочитая использовать меня в роли цепного бессловесного пса.

— Я очень сомневаюсь, что Альб — мой отец, — скривился я, — ибо тогда я не рос бы в приюте.

— Но почему-то же он не добил вас ни на руинах приюта, ни на входе в резиденцию, когда мы с вами повздорили.

«М-да, я смотрю, тебе везёт на родственников мужского пола. Но зато выживаемость прокачали на максимум», — тихо хмыкнула вампирша по кровной связи. Серву она всё же не доверяла.

«Меня сожгли на площади стараниями моего псевдопапаши. Выживаемостью здесь и не пахнет», — тихо заметил я в ответ.

«Подумаешь, не оправдал ожиданий папеньки или наоборот стал угрозой его могуществу. Никто не отменял формулу: „Я тебя породил, я тебя и убью!“ Неудачные образцы экспериментов всегда уничтожают».

«Спасибо за поддержку! То-то ты Мишу гоняла по болотам».

«Я делала всё, чтобы сохранить ему жизнь! Здесь мне стыдиться нечего».

«Как ты смотришь на предложенный вариант?» — решил я сменить тему и посоветоваться с вампиршей. Её мнение для меня было важным. За последние пару месяцев я не раз и не два нуждался в мудрости этой женщины, убеждаясь, что в качестве советника она на вес золота.