Ее сердце колотилось как сумасшедшее, пока она устанавливала телефон в нужном положении и проверяла камеру. Никогда прежде Марго не снимала интимных фото и видео, и тем более никогда не отправляла их кому-либо. Не говоря о том, чтобы отправить это мужчине, с которым еще не спала.

Суть задания Ника была в том, что она сняла на камеру, как ласкает свою грудь под душем. Он хотел, чтобы она намылила ее, гладила, пока не затвердеют соски, а потом показала ему результат крупным планом.

С непривычки это показалось ужасно развратным. Пока она делала это, у нее горели щеки. Кроме того, поначалу Марго чувствовала себя ужасно неуклюжей, не зная, как лучше позировать камере, и едва не утопила телефон, пытаясь найти лучший ракурс. Но потом она вдруг поняла, что ей действительно понравилось ласкать себя перед камерой. По мере того, как ее кончики пальцев кружили вокруг сосков, она здорово возбудилась, и почувствовала себя красивее и сексуальнее, чем обычно. Она впервые в жизни гладила саму себя так внимательно и так ласково, словно давала наслаждение другому человеку.

Отсняв несколько дублей, Марго выбралась из ванной и нашла на телефоне программу обработки видео. Ей хотелось сделать это как можно красивее, и она сама не заметила, как зависла на час, меняя цвета, яркость, добавляя эффекты, замедляя и ускоряя в нужных местах.

Насладившись результатом, она отправила видео Нику и пошла проверить Майю. Ей нужно было напомнить сделать перерыв в играх и заняться домашним заданием.

Но когда Марго зашла в комнату дочери, выяснилась, что Майя не играет, а лежит на боку, подложив одну руку под щеку и смотрит мультики. По ее позе и полуоткрытым глазам Маргарита сразу поняла, что она плохо себя чувствует.

– Малыш? — спросила она, положив ладонь на ее лоб. — У тебя температура?

– Не знаю. Я что-то паршиво себя чувствую, — пробормотала Майя, открывая глаза. — Нужно накидаться фервексом.

Марго улыбнулась. Иногда она забывала, какая дочь уже взрослая в свои одиннадцать. Еще года три назад она пришла бы хныкать при первых симптомах, попросила бы вкусненького и разрешения не идти завтра в школу. А теперь она вела себя нарочито независимо, стремилась все делать сама и даже лекарства выбирала и принимала самостоятельно.

– Ладно. Выпей фервекс, а я сварю куриного супчика, хорошо? — сказала Марго, ощущая приступ невыносимой нежности, когда Майя села, потянулась и почесала затылок, разворошив копну густых длинных волос.

– Поведешься с вами, научишься есть всякую пакость, — отозвалась дочь цитатой из любимого Карлсона и поплелась на кухню за лекарствами.

– Не нравится куриный супчик, могу потушить брокколи, — пошутила Марго, двигаясь следом.

– Сама ешь свои брокколи, — пробурчала Майя, но потом все же улыбнулась. — Ты же шутишь, да?

– Шучу, конечно, — улыбнулась Маргарита и потрепала ее по волосам.

– Ай! Больно! — поморщилась Майя.

– Кожа болит?

– Ага.

Еще раз пощупав ее лоб, Марго нахмурилась. Температуры у нее пока не было, но то, как Майя стремительно расклеивалась,не обнадеживало. Ведь всего пару часов назад за завтраком она выглядела абсолютно здоровой.

Пока суп варился, а Майя спала, Марго получила сообщение от Ника, которое включало одно слово: «Вау» и пять смайлов с большим пальцем. Она улыбнулась. Хотя бы в этом утро удалось, подумала Марго, перебирая ящик с лекарствами в поисках всевозможных препаратов против гриппа и температуры и надеясь, что заразу еще удастся перехватить на подступах.

Весь оптимизм сошел на нет, когда Майя проснулась через три часа с красными слезящимися глазами и температурой около тридцати девяти. Созвонившись с платным врачом, к которому они обычно обращались по страховке от ее работы, Марго сбегала в аптеку и начала давать Майе все предписанное, а сама начала глотать витамины и иммуномодуляторы для профилактики.

Но к вечеру Майе лучше не стало, и к десяти Марго поняла, что надо что-то решать насчет завтрашнего дня. Обычно с утра Майя шла в школу, а во второй половине к ним приходила няня Галина Тихоновна и присматривала за ней, пока Марго была на работе — часов до восьми-девяти. Если Майя болела, то няня оставалась на полный день, всегда с особой гордостью подчеркивая, что пенсионерки здоровее ее во всей Москве не сыскать, и никакая зараза ее не берет.

Как только началась пандемия, ее подход резко поменялся. Галина Тихоновна принялась окроплять квартиру святой водой, читать молитвы и строго предупредила Маргариту, что если они с Майей заболеют, то она возьмет дни за свой счет. Марго не осуждала ее за это — интернет был битком-набит пугающей информацией про новый вирус и особую опасность для людей пенсионного возраста. Но она так и не придумала, что делать. Ведь ей нужно работать, а она и так пропустила целый день на прошлой неделе.

Скрепив сердце, она выдохнула, набрала номер Олега и коротко изложила ситуацию.

– И что ты от меня хочешь? — неприязненно спросил он так, словно Марго сообщила о покупке новых сапог, а не о болезни их общего ребенка.

– Чтобы ты побыл пару дней с Майей, — терпеливо пояснила она. — Я думаю, что могу взять работу на дом на понедельник и вторник, а в среду и четверг…

– Нет, дорогая, — резко перебил он. — В среду и четверг я вообще-то работаю.

– Так и я работаю! — возмутилась Марго. — И что мне прикажешь делать?

– Откуда я знаю? — невозмутимо ответил он. — Вызови другую няню.