Все внутри нее перевернулось и оказалось объято сильной тревогой: неужели Тимофей действительно обиделся на эту безобидную шутку в гостиной?

Слегка дрогнувшей рукой, Лори взяла со стола чистый стакан и налила себе воды из пятилитрового кувшина. Дима последовал ее примеру и, сделав пару больших глотков, поставил стакан на стол. Он не сводил с нее внимательного взгляда, как и Тимофей, и Лори начала паниковать. Ей нельзя было играть с Тимом. Этого не должно случиться.

– Иди сюда, малыш, на колени. Ты обещала быть послушной, помнишь? — негромко сказал ее дом, и в его глазах на этот раз почудилось нечто большее, чем игровой азарт — какой-то стальной отблеск, как в те моменты, когда он воспитывал ее, считая нужным надавить посильнее.

В такие моменты Лори видела лишь один выход — подчиниться.

Не спеша поставив стакан, она послушно опустилась на колени перед своим домом, всем видом показывая, что огорчена. В действительности она была скорее встревожена и надеялась, что он смягчится, но вместо того, чтобы погладить ее и удовлетвориться ее послушанием, Дима слегка сжал ее шею прохладными пальцами и сказал:

– Ты была плохой девочкой, и я позволю Тимофею наказать тебя как он считает нужным. Ты же считаешь нужным наказать ее, Тим?

Лори промедлила пару секунд, ожидая, когда Тимофей вежливо откажется и позволит ей выпутаться из этой ситуации, но, к ее ужасу, он невозмутимо согласился:

– Не сомневайся. Если я что-то люблю, так это наказывать нахальных нижних.

Они оба сошли с ума, мелькнуло у нее в голове. Не Дима, конечно — он думал, что просто играет. Но Тимофей совсем ополоумел, как и Ирина, которая все это время молча наблюдала, не пытаясь хоть как-нибудь помочь ей. Она могла бы хотя бы сбросить чертов кувшин со стола, чтобы все переключились на уборку.

– Наслаждайся. И не будь с ней слишком мягким, — напутствовал тем временем Дима Тимофея.

– Я могу использовать плеть? — невозмутимо спросил тот.

– Разумеется. У Лори высокий болевой порог. Не ограничивай себя.

На секунду у нее заложило уши. Это был настоящий абсурдный кошмар наяву. Снова она, Тимофей и плеть. Только даже в самых нелепых снах, где все путается, Дима не стоял здесь же, чтобы дать на это согласие и наблюдать. Ира, ее лучшая подруга, даже в кошмарных снах, не соглашалась с этим молча, спокойно изучая ногти.

Все тело разом заледенело от страха, а щеки загорелись от стыда. Тимофей издевался над ней, зная, что она не может быть откровенной со своим домом. Она и не думала, что он до сих пор мечтает отомстить, но что это было, если не месть? Ее накрыло чувством беспомощности и начало трясти. Она выпрямилась и повернулась к ним, но никто даже не обратил внимания на это.

Мужчины продолжали смаковать детали, запугивая ее.

– Не хочу бить ее по спине. Лучше возьму плеть пожестче для ягодиц, — невозмутимо размышлял вслух Тимофей, разглядывая Лори так, словно покупал кусок мяса в магазине и решал, как лучше приготовить.

– Да, это отличная идея. Осторожно, у нее еще свежая ранка на бедре. Уже заживает, но мало ли. Лучше пройтись спереди, по животу и груди, — предлагал Дима таким садистским тоном, который она у него не слышала еще никогда.

Только теперь Лори стало понятно, что это было на прошлой неделе, когда он унижал ее. Это была мягкая прелюдия к той жести, которую он творил прямо сейчас. Неужели ее парень все это время проходил внутреннюю трансформацию из нормального человека в маньяка?

Не веря в то, что происходило на ее глазах, Лори умоляюще посмотрела снизу вверх на единственного человека, у которого больше никогда в жизни и не думала искать сочувствия — на Тимофея. Но этот отчаянный взгляд себя не оправдал, потому что все, что она встретила в его глазах — это непроницаемая холодность, от которой стало еще страшнее.

Лихорадочно соображая, что делать, и как такое вообще могло случиться, Лори перевела взгляд на Ирину, пытаясь поймать ее взгляд, но та старательно отводила его, продолжая проявлять преувеличенное внимание к своим ногтям. И тут вдруг Лори окатило жаркой волной — за мгновение до того, как в голове появилась страшная догадка.

– Дима… — хрипло прошептала она. — Ты что… ты все знаешь? — шепотом спросила она, испуганно глядя прямо ему в лицо.

– О чем, малыш? — спросил он, сохраняя такое каменное лицо, что ей сразу стало понятно — он зол. И он копил этот гнев довольно давно. — О твоих старых отношениях с Тимофеем? Или о том, что ты до сих пор не научилась быть честной со своим верхом?

– О боже, прости меня, — пробормотала она, обреченно закрывая глаза. — Дим… я правда хотела сама тебе сказать.

– Нижняя, кто тебе разрешил называть меня по имени? — рявкнул Дима, явно с трудом сдерживая злость. — Кто вообще разрешил тебе обращаться ко мне? Тим?

– Нет, я не разрешал, — ровным тоном ответил Тимофей.

Наклонившись, Дима одной рукой поднял ее лицо за подбородок, а другой дал легкую пощечину. Лори вздрогнула, инстинктивно зажмуриваясь.

– Дима, пожалуйста… пожалуйста, позволь мне все объяснить.