— Ты скачешь каждый день?

— Почти, но не всегда.

— Это хорошо, — повторила Френни, устремившись вперед широкими, энергичными, почти мужскими шагами.

Они некоторое время шли в молчании, пока не достигли того места, где парк сменялся первыми полями. Франческа повернула назад. Но Френни продолжала идти, свернув к вьющейся между полями тропинке.

— Френни! — позвала Франческа, но та лишь раздраженно мотнула головой и продолжала идти. — Френни! Там нег ничего, кроме полей. Скоро завтрак! Нам пора возвращаться!

Френни, не оборачиваясь, махнула рукой:

— Я хочу еще немного пройтись. Недолго. Я не опоздаю.

Рассудив, что вряд ли Френни грозит какая-то опасность, да и вряд ли ей захочется подниматься по откосу, она направилась домой. С Френни ничего не случится, а если она не вернется в течение часа, нужно будет послать за ней грума. Ну а пока благодаря любви мужа к утренним играм в желудке у нее голодно урчало. Неплохо бы и позавтракать!

За завтраком Франческа, Чарлз и Эстер решили отправиться с визитом во вдовий дом. Прошлой ночью леди Элизабет пригласила в гости всех желающих.

Франческа вопросительно взглянула на мужа, но тот покачал головой. Ему нужно было поработать с бумагами, и тут как раз подвернулся удобный случай, когда никто не станет мешать.

Эстер повернулась к недавно появившейся племяннице:

— Ты же хотела посетить вдовий дом. Помнишь? Мы проезжали его, когда ехали сюда.

Френни наморщила лоб, словно впервые слышала об этом, и медленно покачала головой:

— Я не хочу. Останусь здесь.

Чарлз подался вперед и положил ладонь на руку Френни:

— Тебе понравится прогулка в парке под деревьями.

Но Френни упрямо набычилась: выражение, хорошо известное домашним.

— Нет. Я останусь тут.

Чарлз беспомощно уставился на Эстер и Франческу. Последняя ободряюще улыбнулась:

— Все в порядке. Оставайся, но, если захочешь прогуляться, не забудь сказать лакею, чтобы проводил тебя, а то еще заблудишься.

Френни с отсутствующим видом кивнула и вернулась к своему кеджери [5] .

Эстер вздохнула. Франческа повернулась к ней:

— Когда мы отправляемся?

Чарлз допил кофе и попросил:

— Дайте мне пять минут, чтобы сменить сюртук.

— Хоть десять, — кивнула Эстер. — Я тоже должна переодеться, не говоря уже о Франческе.

Все трое поднялись. Джайлз последовал за ними. Добравшись до верхней площадки, Франческа посмотрела вниз и увидела, как Джайлз стоит в холле и нерешительно поглядывает на утреннюю столовую. Немного поколебавшись, он развернулся и направился в кабинет.

Франческа и ее гости собрались на крыльце.

— Какие чудесные деревья! — заметила Эстер при виде туй, посаженных по обе стороны аллеи. — А эти каменные вазы! Просто восторг!

Франческа торжествовала. Вазы и в самом деле прекрасно отчистились и выглядели великолепно.

— Осенние крокусы очень красивы, да еще когда цветут так обильно!

Позади хлопнула дверь. Все оглянулись.

Их догонял Джайлз.

— А я думала, что ты занят, — удивилась Франческа.

Джайлз чарующе улыбнулся, зная, что, хотя способен одурачить Чарлза и Эстер, жену не проведешь.

— Сегодня чудесный день! Таких осталось совсем немного. Скоро погода испортится, и у нас не будет возможности долго гулять. Кроме того, мне нужно кое о чем спросить Хорэса, так что я соединил приятное с полезным.

Чарлз и Эстер, очевидно, ему поверили. Франческа посмотрела мужу в глаза, но воздержалась от законных вопросов. Он предложил ей руку, Чарлз последовал его примеру и протянул руку Эстер, и обе пары зашагали мимо почти оголенных деревьев.

Они провели мирное утро с леди Элизабет, Хенни и Хорэсом и вернулись домой к обеду. Френни нигде не было видно.

— Она спит, — пояснила Эстер, присоединяясь к ним.

— Это к лучшему, — отозвался Чарлз. — Она слишком много гуляет. Больше, чем дома. И хотя это, по-видимому, ей нравится, все же завтра мы уезжаем, так что ей следует отдохнуть хорошенько.

Во время обеда Чарлз и Джайлз беседовали о делах поместья, а Эстер пересказывала Франческе последние новости о Роулингс-Холле.

— Я бы сама немного вздремнула, — призналась Эстер, когда они вышли из столовой. — Почти не могу спать в тряском экипаже, а до Бата еще далеко.