– Ань, у нас гости, - наконец, вынужден был предупредить девушку Игорь, глядя, как его соплеменники плотным полукольцом окружают дом, будто в жутковатом фильме про зомби. – Аня, проснись, это серьезно.

– Скажи им, пусть идут лесом, - невнятно откликнулась девушка, не открывая глаз. – Мне плохо.

Игорь покосился на ее угловатую фигуру с провисшим от пятидневного голодания животом и вздохнул. Потом встал, подошел к окну и раскрыл створки. Собравшиеся тут же повернули к нему головы, подровнялись и затихли в ожидании, косясь на трех мужей, выдвинутых ими в качестве «голосов народа».

– Мы желаем говорить с Агнессой Марьямовной, - важно сказал Эрдал Змееборец, облаченный в свой лучший наряд и с внушительным посохом, прихваченным не иначе как для пущей важности. Голос его, вопреки ожидаемому эффекту, не полетел эхом по улице, а завяз в толпе, начисто лишившись весомости.

– Она сегодня не принимает, - сухо ответил Игорь. – Плохо себя чувствует.

Его голос, как нарочно, пролетел дальше и был услышан в самых дальних рядах. Хотя, дело тут было скорее не в мистических особенностях, а в том, что окно находилось выше толпы, а чистый юношеский тенор (если не дискант) имел свойство распространяться в открытом пространстве несколько дальше просевшего от многолетней эксплуатации старческого баритона.

– Открой дверь, мальчик, - присоединился старейшина Тополь снисходительным тоном. – У нас важное дело.

– Вы меня вообще слышали? – Игорь скрипнул зубами, понимая, что его тут ни во что не ставят. – Наш фельдъегерь болен. Плохо ей.

– Болезнь подождет, - сказал Эрдал Змееборец. – Мы пришли решать важный вопрос: где она прячет Кровь старого мира?

– Уже и название красочное придумали? – не без восхищения хмыкнул Игорь: шустро его сородичи все-таки соображали, когда дело касалось их любимых дубов. – Вот только нет у нас никакого кувшинчика. Не-ту. Слышите? Обломчик вышел. Приносим свои извинения за беспокойство и просим всех разойтись по домам.

– Игорь, не лезь во взрослые дела, - выдвинулся сурово нахмурившийся дед Дормидонт, впервые на памяти парня покинувший лес. – Зови, давай, фельдъегеря, хватит паясничать.

– Болеет она, что не понятного?
– Игорь перестал улыбаться и сложил руки на груди, не желая уступать позиции. – Я сегодня за фельдъегеря.

– Слышь ты, сопляк малолетний, - неожиданно перешел на совсем другой тон Эрдал Змееборец. – А ну, отпирай ворота! Где эта ведьма?

– Попрошу без оскорблений, - Игорь скрипнул зубами, но с места не сдвинулся. – Я, между прочим, совершеннолетний. И у меня есть телефон. Сейчас вот включу запись, а потом в суд на вас подам. За оскорбление чести и достоинства.

– Иккорио! – сурово одернул его дед Дормидонт. – Домой немедленно! Уж я матери скажу, она тебя выпорет!

– Повторяю: я – совершеннолетний, - упрямо повторил Игорь. – И полноправный гражданин Российской Федерации. Еще одна угроза, и я начинаю съемку.

Он демонстративно вынул из кармана смартфон и запустил режим видео.

– Иккорио… - снова было начал дед, но закусивший удила Игорь строго поправил его:

– Лихолесов Игорь Станиславович, - сказал он. – Только так и не иначе. Прекратите несанкционированный митинг и освободите частную территорию, иначе мы вызываем полицию. Микола, ружье мне!

Микола, зашедший, вообще-то, проверить, как там хозяйка, послушно подал ему ружье. Игорь невозмутимо его зарядил и нацелил прямо в толпу соплеменников. Толпа с приглушенными воплями шарахнулась в стороны. Дед Дормидонт и Эрдал Змееборец же, напротив, двинулись вперед.

– Так, все, хватит, - в проеме окна показалась Аня. Дрожащей рукой она ухватилась за дуло ружья: то ли хотела отвести, то ли – подержаться. Игорь торопливо опустил оружие и отошел в сторонку.

– Устроили тут представление на всю улицу, поспать не даете, - проворчала Аня, упираясь в раму рукой и тяжело дыша: от резкого подъема у нее закружилась голова и потемнело в глазах. – Взрослые люди, а такое себе позволяете.

Толпа смущенно запереглядывалась, а старейшина Озерного клана даже отошел, растерянно улыбнувшись и как будто говоря: да я что, я только за компанию. Похоже, ему неловко было тут находиться.

– Так, - Аня перевела дух. – Раз уж пошли такие дела, давайте поговорим честно. Да, у меня в доме наблюдались странные явления: пророс оставленный на ночь в ограде дуб, а также желудь, случайно попавший в дом.

– Вот, я же говорил! – торжествующе сказал кто-то в толпе, но на него дружно шикнули, как будто резко спустило штук тридцать велосипедных колес.

– Так вот, - Аня опять ненадолго замолкла, потеряв нить рассуждения, но все-таки взяла себя в руки и продолжила. – Мы и сами бы рады узнать, в чем секрет. И мы пытались, но узнали не больше, чем известно вам. И так же, как и вы, обшарили дом. Но ничего не нашли.

Старейшины попытались было что-то возразить, но Аня твердо повторила:

– Не нашли НИЧЕГО. Ни порошка, ни кувшинчика. Так что хватит разрушать мой дом. Возвращайтесь в резервации. Просим прощения за доставленные неудобства.