– Что здесь произошло? – осведомился он, но видя, что никто не в состоянии ему ответить, добавил уже громче, – Лекаря!

Калисторо испугалась, тёплая волна исчезла.

Что же это было? Она думала, что взглядом нельзя убить, но, видимо, иногда можно. Не успела сообразить, что стоило добить Даму Страхов, набежала стража и пришёл старичок с лысиной и чемоданчиком с лекарствами.

– А ты возвращайся к себе, – повернул в сторону Виндриг голову в алом шлеме Король Тьмы.

Девушка осталась в крайней степени удивления от того, что она чуть не убила Властелина и её так легко после этого отпустили.

– Кажется, потом сильно за это прилетит… – вздохнула Виндриг.

Свесив с края крыши ноги, свободные от тяжёлых кожаных сапог, Калисторо и Сейха встречали живописный закат. Оба были в гвардейской форме. Вид внизу был просто потрясающим – огромная столица казалась маленьким картонным городком.

– Слышал, что ты что-то учудила, но ведь у тебя нет способностей к магии. Это как вообще понимать?

– Сама не поняла, – задумчиво выдохнула девушка, глядя куда-то вдаль.

– Она тебя ругала?

– Ага. Как раз за мою бездарность в области магии.

– Нет, после? – мотнул головой Сейха.

– Она была не в состоянии вообще что-либо сказать, – усмехнулась Калисторо, не отрываясь от созерцания плавно уходящего за горизонт Норио.

– Я бы на её месте тоже потерял дар речи, – рассмеялся парень. – Правда, я слышал, что она уже очнулась…

– Ах, да? Какая жалость… – Виндриг картинно закатила глаза.

– И не говори. А почему ты её не убила?

– Я не знала, что так умею… И вообще, я даже не знаю, как этим пользоваться!

– Никак, иначе точно впадёшь в немилость остальных Властелинов, – вздохнул Сейха, откинувшись спиной на крышу и подложив руки под голову. – Если бы она одна была, Сопротивление бы уже её прикончило, и вся страна была бы свободной, но у неё много союзников, что очень всё усложняет. Причём эти самые союзники сидят и тихонько на нас поглядывают, чтобы в случае чего прирезать и подавить бунт. Как только кому-то из них грозит опасность – они держатся друг за друга мёртвой хваткой, будто бы всегда были лучшими друзьями. Правда, когда справляются с проблемой, авторитет пострадавшего оказывается не в самом лучшем состоянии. И как они всё ещё не поубивали друг друга за место главного? Мы бы сразу избавились от единственного победителя и двух-трёх выживших.

Но Виндриг не слушала его, а лишь рассматривала. Отросшие до плеч пепельные волосы, развевающиеся на ветру, и небесно-голубые глаза, которые всё меньше и меньше смотрели на мир живо, искренне, в последних лучах солнца показались ей… Пустыми… Как будто они утратили тот живой блеск, который с годами потерял сам Сейха…

Он стал реже хмуриться, меньше ругаться со стражей, говорил теперь тише, чем тогда, когда они впервые встретились. В нём было всё меньше и меньше эмоций, он будто бы уже не сопротивлялся Властелинам и их самодурству. Будто бы он со всем смирился.

– Ты не всегда был таким… – начала Калисторо.

– Каким? – Небесно-голубые глаза, отразив свет уходящего дня, блеснули еле живым огоньком и вопросительно взглянули на неё.

– Умирающим…

– Когда я попал сюда, со временем начал чувствовать, что я понемногу гасну… Будто бы я уже не живу… Наверное, я отчаялся, – невесело усмехнулся он. – Только здесь я чувствую себя легче. Я будто снова начинаю жить, пока меня не окликнут. Как стриженый ворон, сижу на цепи… Скорби и тяжести полон, кто б меня отпустил…

Его редко пробивало на стихи, но обычно это происходило в те моменты, когда ему очень тяжело. Повисла неловкая, но недлинная пауза, которую вдруг нарушил Майна:

– О! Раз нам нельзя за забор, тогда мы туда не пойдём. – Он поднялся на ноги и протянул руку Виндриг. – Пойдём в сад.

Калисторо встала с его помощью. Теперь они были почти одного роста. Он потянул её за собой. Спрыгнув с крыши на пограничную стену, за которую нельзя заходить, они спустились на крышу строения поменьше, а после – оказались на земле. Майна, не оборачиваясь, вёл девушку за собой. Её золотистые волосы длиной до колен развевались на ветру и отдавали ярким рыжим цветом.

– Только с тобой лишь счастлив я буду… – услышала она едва слышные слова парня.

Они прошли цветочную арку и углубились в сад.

– Только с тобой я чувствую свободу, – он прошептал последнее слово с таким благоговением, что девушка потеряла дар речи…

Цветы уже закрывались на ночь, вокруг не было охраны.

Тут Сейха остановился, развернулся и, упав на одно колено, прижал ладонь Калисторо к своим губам.

– Спасибо тебе за всё, – прошептал он и поцеловал руку.

– Сейха… – Виндриг остолбенела.