Устоять, не думать о такой возможности получалось нелегко, но и не невозможно. В общем, пятилетнее наказание подходило к концу, в этом не было никаких сомнений, так что единственным решением оставалось избегать мыслей об ожидании.

— Понимаешь, как круто? Как в 2012 году! — уверяла моя коллега.

Нет, я, правда, не могла понять, о какой крутости идёт речь, но улыбнулась.

— Что произошло в 2012 году?

— Балтимор выиграл Супербоул, и тогда они тоже уступили Wild Cards! Нумерология не врёт.

— Пенни, я не успеваю за ходом твоих мыслей.

— Неважно, просто говори «да». Из всех стилистов ты единственная, кто делает вид, что слушает, и не называет меня экзальтированной.

Я разместила все рубашки на передвижной вешалке, а затем мы подтолкнули её к раздевалке. Я ничего не знала о плей-офф, кроме того, что Ravens в любом случае играли на M&T, потому что одержали верх над командой, с которой им предстояло встретиться. Мы зашли в раздевалку, и невозможно было не проникнуться энергией, царившей в этих стенах. Чуть раньше главный тренер произнёс замечательную речь перед всей командой, и хотя мы, стилисты, остались снаружи, мы слышали каждое слово, волнуясь так, словно были частью этого заклинания. Попадание на эту часть чемпионата являлось фундаментальной вехой в жизни парней как спортсменов (и не только), и слова тренера были страстными и важными.

Все ждали и дрожали, в том числе и мы, учитывая (как и ожидалось), — нам не хватало персонала. По этой причине тактика переодевания изменилась: хотя мы всегда делились по ролям, Звёзды имели абсолютный приоритет, и их всегда приходилось переодевать первыми, потому что к ним приковано немалое внимание.

Оказавшись внутри, я и Пенни начали раскладывать рубашки за каждой формой. Начали с нападающих, затем перешли к защитникам и спецбригаде. Команда ещё находилась в раздевалке и начинала готовиться к выходу на поле. Кто отжимался, кто молился на коленях в сторону Мекки, кто сверялся с координаторами, кто шутил и напевал.

А вот Харди сидел на скамейке перед своим местом, в наушниках и с планшетом в руках. Он выглядел ужасно сосредоточенным.

Харди поднял голову, когда я приблизилась к нему, и ответил взглядом. Всё изменилось. После того, что произошло перед моим номером в отеле, Харди только и делал, что смотрел на меня, а я только и делала, что искала его взгляд. Тот факт, что я оказалась под прицелом его внимания, и то, что дала ему понять, что он находится в поле моего внимания, ещё больше накалил обстановку.

Было так: я чувствовала то позитивное напряжение, ту энергию, которую его присутствие могло вызвать даже с помощью одной лишь улыбки.

— Привет, готов к игре?

— Готов, — ответил он, встав рядом, пока я поправляла рубашку за его официальной формой Ravens. — Ты придёшь на трибуны? — тихо спросил он.

— Не знаю, готова ли я увидеть, как ты приземляешь всех, кто к тебе приближается.

Харди усмехнулся:

— Ну, знаешь, мне за это платят.

— Харди, — окликнул ассистент, и пока Харди помогали надеть на плечи щитки, я продолжила поправлять другие рубашки.

— Ребята, пора! — обратился к ним главный тренер, и команда поспешила к выходу. Увидела, как Джесс подошёл к Харди и обнял его. Любому было очевидно, что на поле и вне его они находятся в полной гармонии, и этот момент прежде всего их.

Парни что-то прошептали друг другу, а затем расхохотались, продолжая крепко держать друг друга. Потом они расторгли контакт, Харди надел шлем и встал прямо передо мной.

Со всей экипировкой он выглядел ещё больше и ещё сильнее.

— Не пожелаешь мне удачи, Поллианна?

— Затяни потуже шлем и надень капу, Харди. Мне нравится твоя улыбка, постарайся сохранить её для меня, — вот всё, что я смогла ему сказать.

Он подмигнул мне.

— Ты говоришь как моя мама.

— Я же не назвала тебя Малышом.

— Ещё нет, Пруденс, ещё нет.

Он вышел из раздевалки, и мной овладело что-то похожее на тревогу. Что-то вроде плохого предчувствия, что-то, напоминающее страх.

Мы закончили приготовления для смены костюмов. Вещи, которые нужно было отвезти в Center, погрузили в автобус, а потом я решила присоединиться к Пенни на трибунах.

Вторая четверть только началась, и игра шла на равных.

Стадион был переполнен, и перед нашей трибуной стояла вся команда. Главный тренер продолжал говорить в свой наушник.

— С кем он говорит? — спросила я.

— Он может говорить с квотербеком, в шлеме Ламара есть наушник, или с командой, которая анализирует игру, а они находятся там, — и Пенни указала на вверх трибуны. Игра была остановлена из-за пенальти, и я поняла, что Ravens защищаются, потому что сразу же увидела Харди на поле и Ламара на боковой линии. Капитан кричал, чтобы подбодрить защиту.