— А что мне делать с уважением и почтением золотого мальчика, который всех уважает и почитает?

— Попробуй спросить у Харриса.

Босс стилистов прищурил глаза и медленно вытянул губы в улыбку безумного шляпника.

— Ты перешёл в режим альфа-самца… Мне это нравится. Хорошо, я попробую устроить её участие, но Тилли захочет узнать, почему я привлекаю новичка одевать звёзд на Пробоул. И предупреждаю, она сама может принять участие.

— Ну, мне всё равно, кто придёт застёгивать мою рубашку, главное, чтобы Пруденс была рядом.

— Харди! — позвал меня Киланд, помощник координатора Ферри.

— Мне пора, О'.

— Помни, ты должен мне услугу.

— Я запомню.

Следующие шесть часов я провёл в видеозале, анализируя игру Трента, а в девять вечера, когда Замок опустел, отправился домой. Припарковал свой внедорожник на частной стоянке, взял чехол CK, который прихватил из комнаты стилистов, и нажал в лифте этаж Пруденс.

Нет, нам не нужен был предлог, но, учитывая все обстоятельства, иметь его в наличии было не такой уж плохой идеей. На этаже я отыскал её квартиру и постучал.

Она открыла дверь, кутаясь в халат.

— Харди!

— У меня есть оправдание, — сказал я, показывая ей чехол. Она улыбнулась, и я вошёл.

— Мило! — прокомментировал я, окинув взглядом её гостиную, которую до сих пор украшала рождественская ёлка.

— Я знаю, не говори ничего, но у меня не было времени её убрать.

— Мы можем оставить рождественские огни до января. Это наш дом, мы устанавливаем правила, — пропел я.

— Не знаю, что страннее — твоё присутствие или то, что ты поёшь Тейлор Свифт, — сказала, опускаясь на диван и беря в руки вещь, которую она, очевидно, шила.

— Думаю, моя бабушка могла бы влюбиться в ту, кто шьёт в халате перед телевизором.

Пруденс рассмеялась и пару раз хлопнула ладонью рядом с собой. Я сел и обнял её за плечи.

— До сих пор работаешь?

— На самом деле я расслабляюсь. Это платье для Тедди. Как твоё лицо? — спросила она, глядя на мою скулу. Её глаза, как у оленёнка, хотя и усталые и заметно сонные, были прекрасны.

— Всё отлично, только немного припухло. Что тебе сказал O’?

— Ничего, только посмотрел на меня с упрёком. А тебе он что-нибудь сказал?

— Сказал, что не верит.

— Ох, Харди, неужели всё так очевидно?

— Что ты мне нравишься? Я бы так сказал, Пруденс, и, видимо, ты единственная, кто этого не заметил. — Я потянулся к её носу и погладил его своим, затем поцеловал её, надеясь, что она поймёт, — хотя мы и были в разлуке всего несколько часов, я скучал по ней, думал о ней и о нас. В разуме постоянно всплывали фрагменты ночи, которую мы провели вместе, наполненные воспоминаниями, как она снимала с себя одежду и стеснялась, демонстрируя мне всю свою уверенность и желание быть со мной.

Я взял Пруденс за бёдра и усадил на себя. Член отреагировал немедленно.

Я снова хотел её, хотел почувствовать, какая она горячая и влажная для меня.

Пока Пруденс двигалась, делая меня ещё более твёрдым, я просунул руку между нами и скользнул пальцем ей в трусики, внутрь неё. Мне хотелось смотреть на неё, поэтому я отстранился от её губ.

— Дай мне услышать, как тебе это нравится, — пробормотал я. Пруденс запустила пальцы в мои волосы, потянула их, как делала, когда я трахал её языком. Я ввёл в неё второй палец, и Пруденс застонала, выгнув спину. — Давай, детка, трахни мою руку.

— Харди, — простонала она, ещё сильнее вцепившись в мои волосы. Я почувствовал, что готов кончить в брюки.

— Бл*дь. — Я поднял её и понёс к столу. Достал из кармана презерватив и опустил спортивные брюки настолько, чтобы освободить член.

— Поллианна! — из коридора послышался крик, а в дверь врезался кулак. Голос O’ сразу же охладил температуру в комнате.

— Я знаю, он делает это специально! — разочарованно сказала она, слезая со стола и поправляя халат, — Харди?

— Спальня? — спросил я, указывая на дверь, которую заметил.

— Да, пожалуйста. — Пока Пруденс шла открывать O’, я закрылся в её комнате. Несмотря на полумрак, я пытался оглядеться, успокаивая весь адреналин в теле, который за мгновение до этого готов был взорваться внутри Пруденс.

От такой изобретательной и оригинальной девушки я ожидал более индивидуальной комнаты, а вместо этого здесь не было ничего, что говорило бы о ней.

Не было ни фотографий, ни рисунков, ничего красочного и милого.

— Спокойной ночи, Динамит! — услышал я крик О'.