Шрифт:
Я кивнул — мол, понял.
А ещё понял, что могу и не выкрутиться, тогда точно крайним останусь. Ради кого другого так бы рисковать сроду не стал, но сейчас не тот случай. Тут даже думать не о чем. Рыжулю подставлять нельзя.
Никак нельзя!
— Когда? — спросил я, сглотнув ставшую вязкой слюну.
— Толковище? — уточнил Лука. — Завтра вечером. Сегодня — никак. Сегодня — небесный прилив!
Глава 8
3–3
К болоту мы подошли уже в густых сумерках. Прежде мысли другим заняты были, а как под ногами захлюпало, я опомнился и сказал:
— Да! Пыжика легавый искал! Вроде клички не знал, но описал один в один. Явно навели.
Лука вздрогнул.
— Что за легавый? Когда?!
— Незнакомый какой-то на церковном дворе прицепился.
— Чего хотел?
— Говорю же — о Пыжике выспрашивал! — пояснил я.
— Да понятно, что о Пыжике! А на кой он ему сдался?
— Не сказал. Но ты ведь Пыжика из нашего списка вычеркнул? Вычеркнул ведь?
Я посмотрел на Луку, и пятка немедленно соскользнула с кочки, нога почти по колено погрузилась в болотную грязь.
Чёрт!
— Вычеркнул! — буркнул Лука. — Но всё равно надо было узнать, чего ему шьют!
— Вот и узнай! — огрызнулся я, пытаясь отряхнуть штанину.
Тщетно! И чего только сразу не закатал?
Я беззвучно выругался и поспешил вслед за старшим. В доме сильно пахло луковой похлёбкой и дымом, Гнёт и Сивый закрывали окна ставнями, Хват разжигал лучины, Мелкая что-то тихонько напевала себе под нос и вязала соломенные птички-обереги, как делала это в преддверии каждого небесного прилива, случавшегося то дважды в год, а то и чаще. Поделки эти девчонка на следующий день неизменно сжигала в печи, и для меня оставалось загадкой, где она всякий раз умудрялась находить для них нити всех пяти цветов радуги.
Рыжуля накрывала на главный стол, и за ним уже восседал на притащенном невесть откуда шатком табурете Яр. Настроения мне эдакая наглость приблудыша отнюдь не улучшила, а оно и без того было ни к чёрту. Проходя мимо, я пинком вышиб одну из ножек, а когда паренёк с грохотом рухнул на пол, резко бросил:
— Сгинь!
Задерживаться не стал, вручил свёрток со свечными огарками Хрипу и поднялся на чердак. Только переодел штаны, и следом забралась Рыжуля.
— Серый, ну ты чего такой бешеный? — спросила она, потрепав меня по волосам.
Ответить я не успел, к нам присоединился Лука.
— Ты на кой чёрт этого дурачка привечаешь?! — возмутился я, не дав ему и слова сказать.
Лука в долгу не остался.
— А что не так?! — рыкнул он в ответ. — Яр наколку на верное дельце дал, мы сегодня червонец срубили! А сколько ты в общак денег заносишь?
— Да уж не меньше! — презрительно фыркнул я и только лишь этим не ограничился, поднял доску и кинул Луке узелок с монетами.
Тот распустил его и округлил глаза.
— Откуда?!
Рыжуля заглянула ему через плечо и тихонько охнула, явно припомнив наш давешний разговор. Но упоминать о нём не стала и пихнула Луку кулаком под рёбра.
— Вечно ты на Серого наговариваешь!
Старший на неё даже не взглянул, наскоро пересчитал монеты и повторил свой вопрос:
— Так откуда?
— Да всё оттуда! — криво ухмыльнулся я.
Лука повернулся к девчонке.
— Рыжуля, у тебя там ничего не пригорит? — А когда та ойкнула и спустилась с чердака, уставился на меня. — Серый, я ж тебя как облупленного знаю! Ты ведь их не украл, так?
— Свое забрал! — отрезал я.
— Это как?
— А вот так! Когда пожар тушить помогал, на дохлых ухарей наткнулся. Раз мы дело сделали, а денег только половину получили, обчистил кошели. Даже чуть меньше вышло.
— Чего сразу не сказал?
Я пожал плечами.
— Это моя доля, нет? Я же всю работу сделал!
Лука кивнул и зашевелил губами, явно производя в уме какие-то подсчёты.
— Уже легче! — объявил он, заметно повеселев, но тут же вновь помрачнел. — Если б ещё с тупичковыми краями разойтись… Ладно, идём! — И сразу придержал меня. — Ты на Яра не дави, хорошо?
Пришлось наступить на горло собственной гордости и пообещать:
— Не буду.
Не знаю, кому и где удалось спереть ящик лука, но помимо похлёбки каждому досталось по запечённой луковице. А как поужинали, так мелкие принялись подплавлять над лучиной свечные огарки и расставлять их по тарелкам и мискам.
— Хрип! — окликнул Лука пацана. — Наловите завтра пять дюжин пиявок, только покрупнее. Аптекарь возьмёт.
— Сделаю! — пообещал тот и убежал к мелким, которые расселись вокруг Яра. Приблудыш взялся рассказывать страшную историю, а я отошёл к выходившему на северо-запад окну и, приоткрыв ставень, выглянул наружу.